Томас Майн Рид - Бандолеро

пришлось тащить потом добычу издалека!

В самом деле, эти звери не в силах пронести громоздкую ношу на сколько-нибудь значительное расстояние, и вот поразительный инстинкт побуждает их пригонять антилопу прямо туда, где требуется ее мясо.

Кости и рога больших антилоп различных пород, сплошь усеявшие землю вокруг пещер, свидетельствовали о том, что дикие гончие поступали так уже не в первый раз.

Ван Блоом высмотрел щенят помоложе и вместе с сыновьями бросился было к ним. Но безуспешно! Хитрые, как их отцы и матери, малыши, едва завидев незваных гостей, оставили вкусный обед и разбежались по своим пещерам. Однако они были не настолько хитры, чтобы избегнуть ловушек, которые охотники расставляли для них изо дня в день. Не прошло и недели, как дюжина щенят была благополучно водворена в конуру, нарочно построенную для них под сенью исполинской нваны.

***

Щенята подросли, и через пять-шесть месяцев наши герои стали брать некоторых из них с собою на охоту и приучили их травить слона. Прирученные дикие собаки исполняли эту задачу с отвагой и искусством, какого только можно ожидать от самых чистокровных гончих.

Глава 47. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Несколько лет ван Блоом вел жизнь охотника на слонов. Несколько лет исполинская нвана служила ему домом, где он жил, не зная иного общества, кроме своих детей и слуг. И все же эти годы не были для бывшего повстанца самой мрачной порой его жизни, так как все это время и он и его семья наслаждались ценнейшим из благ — добрым здоровьем.

Он не дал детям вырасти без образования. Он не позволил им превратиться в дикарей. Он многому учил их по книге природы — многим вещам, какие можно усвоить в пустынных степях не хуже, чем в университете. Он заронил в их души добрые семена, воспитал их в благородных понятиях о чести и нравственности, без чего самое высокое образование не стоит и гроша. Он привил им любовь к труду и научил полагаться во всем на самих себя, познакомил их со многими достижениями современной культуры, чтобы они, вернувшись в цивилизованное общество, оказались на уровне его требований. В общем, годы изгнания, проведенные в гостеприимной пустыне, не оказались в его жизни пробелом. Он вспоминал о них с удовлетворением и благодарностью.

Человек, однако, создан для общества. Человеческое сердце, если оно не извращено, тянется к другому человеческому сердцу; и ум, в особенности развитой, отшлифованный образованием, ищет обмена мыслями, стремится к общественности, а вырванный из своей среды всегда тоскует по ней.

Так было и с ван Блоомом. Его влекло вновь вернуться в круг образованных людей. Тянуло вновь навестить те края, где долгие годы жил он так мирно и счастливо; влекло поселиться вновь среди былых своих друзей и знакомых, в живописных окрестностях Грааф-Рейнета. Да и в самом деле, бесцельно было бы теперь оставаться в диком воздушном жилище среди нелюдимой степи. Правда, он сильно пристрастился к вольной охотничьей жизни, но в дальнейшем она не обещала выгод. Слоны ушли из окрестностей лагеря, и уже не сыскать было ни одного на двадцать миль вокруг; они близко познакомились с опасным характером огнестрельного оружия и отлично знали теперь, что несет им гулкий раскат выстрела из громобоя. Они поняли, что из всех врагов самый грозный — человек; и они так страшились его соседства, что охотники нередко неделями не встречали ни одного слона.

Но ван Блоома это уже не тревожило. Иные заботы занимали его, и он нисколько не опечалился бы, если бы узнал, что не выследит больше ни одного четвероногого великана.

Вернуться в Грааф-Рейнет и поселиться там — вот что стало главным его желанием.

Наступило наконец время, когда он получил возможность осуществить свою мечту, и, казалось, ничто теперь не стояло ему поперек пути.

Судебный приговор в отношении его был давно отменен. Правительство объявило полную амнистию, и ван Блоом среди прочих был восстановлен в правах.

Правда, конфискованного имущества ему не возвратили; но это уже не имело для бывшего повстанца особого значения. Он создал новую основу своего благосостояния, как о том свидетельствовала большая пирамида слоновой кости, высившаяся под сенью исполинской нваны.

Оставалось только довезти эту слоновую кость до рынка — и она превратится в ферму, пашню, скот.

Изобретательная мысль ван Блоома нашла способ доставить ее на рынок.

--">