Луи Жаколио - Песчаный город

— Это подозрительно.

— Может быть, но это доказывает, во всяком случае, что ничего не решено.

— Не можете ли вы сообщить мне какие-нибудь сведения?

— О том деле, по которому вы пришли?

— Именно.

— Я столько же о нем знаю, сколько и вы, мне известно только, что я должен всех посылать к нотариусу Лонге, на первом этаже, налево, где его комнаты. Запомните хорошенько, мне велено не пускать через контору.

— Его можно видеть теперь?

— Он принимает по этому делу каждый день от двух до шести, и теперь как раз у него нет никого.

Шарль Обрей колебался, потом, поразмыслив, что это посещение не обязывает его ни к чему, решительно поднялся на лестницу.

Через две минуты его ввели в холодную гостиную официального лица. Нотариус не заставил себя ждать, и тотчас начал разговор.

— Вы, вероятно, пришли по объявлению, которое я напечатал в газетах?

— Действительно, это цель моего посещения.

— Вы доктор медицины?

Обрей кивнул головой. Нотариус продолжал:

— Я во всем этом — бессознательное орудие воли одного из моих клиентов, и то, что я знаю… или лучше сказать, что я могу вам сообщить, объяснит вам не более объявления. Около месяца тому назад в контору мою явился незнакомец и отдал мне разных денежных бумаг на миллион, миллионов на пять брильянтов чистейшей воды и запечатанный конверт, который я должен распечатать через пять лет, если он до тех пор не возьмет его назад. Я не нарушаю тайны, сообщая вам эти подробности, потому что мне поручили говорить о них всем, кто явится по этому объявлению; сведения, которые я могу сообщить, так ничтожны, что необходимо, по крайней мере, объяснить заинтересованным, что богатство человека, с которым они заключат условие, доказывает, что дело серьезное. Потом мой странный клиент сообщил мне, что он отправляется путешествовать на довольно продолжительное время и что я не должен ждать от него известий; в то же время он сообщил мне о своем намерении пригласить доктора на пять лет. Я не мог указать ему ни одного и посоветовал прибегнуть к публикации. Вы знаете теперь столько же, сколько я.

— Это очень странно…

— Согласен с вами. Прежде чем сообщить вам условия, я должен, дабы отклонить от себя ответственность, потому что не желаю иметь влияния на ваше согласие, сообщить вам об одном обстоятельстве, которое, по моему мнению, довольно важно. Думаю даже, что оно было причиной отказа многих ваших предшественников. Когда я писал известное вам объявление, я спросил моего клиента, как обозначить повод для приглашения доктора медицины; он смутился, долго колебался и, наконец, сказал: «Напишите, что для научной экспедиции».

— Дело принимает все более и более странный оборот.

— Как нотариус я должен исполнить поручение, но как человек, я упрекал бы себя всю жизнь, что отправил кого бы то ни было в опасное приключение.

— Опасное — это еще ничего, но таинственное.

— Подождите конца. Мне запрещено открыть вам имя моего таинственного клиента, но должен признаться, что даже не помню его, потому что это имя, которое он должен был сказать мне для разных формальностей, вовсе не популярно.

— Удивляюсь, что хотя объявления печатаются уже целую неделю в Париже, наполненном искателями приключений, готовыми на все, вы при подобных условиях все еще не нашли желающего.

— Вы забываете, что он должен быть доктор медицины, а это очень ограничивает число конкурентов.

— Вы правы, но если даже неизвестно имя этого таинственного человека, то с кем же заключают условие?

— С господами Кунье и Йомби.

— Что это за имена?

— Они принадлежат двум неграм, блестящим, курчавым, как все африканские негры, но напомаженным, в перчатках, словом, цивилизованным, — его доверенным людям, друзьям!

— Продолжайте… Теперь я не буду удивлен, если вдруг явится сам Далай Лама или властелин ацтеков.

— Это все. Я больше не видел моего оригинального клиента, но его оба негра живут в гостинице, в двух шагах отсюда. Чемоданы их уложены, и они уедут, как только найдут какого-нибудь бедного доктора, которому диплом приносил до сих пор только нищету и который согласится ехать с ними.

— Черт возьми! Вы уже заранее дурно отзываетесь о том, кто решится принять это предложение.

— Дело-то представляет условия не совсем обыкновенные, и, действительно, надо находиться в отчаянном положении, чтобы ехать, не зная куда, с кем и для чего.