Джеймс Хэрриот - И всех их создал Бог

в колышущемся ореоле табачного дыма.

Я сразу перешел в нападение:

— Мистер Рипли! Право же, я жду очень долго. Вы ведь просили меня не терять ни минуты!

— Да знаю я, знаю. Только нельзя ж по телефончику поговорить и не взять кружку пива, а? — Он наклонил голову и озарил меня улыбкой из неприступной твердыни своей правоты.

Я открыл было рот, но он меня опередил:

— А потом Дик Хендерсон угостил меня кружечкой, ну и мне пришлось его угостить, и только собрался уйти, как Бобби Толбот возьми и заговори про свинок, которых он купил на той неделе.

— Уж этот мне Бобби Толбот! — живо вмешалась его супруга. — Так, значит, и нынче он там сидит? Прилепился к трактиру, точно муха какая. И как только его хозяйка такое терпит!

— Ну да, и Бобби тоже там сидел. Он ведь оттуда, кажись, и не выходит. — Мистер Рипли задумчиво улыбнулся, выбил трубку о каблук и принялся снова уминать табак в чашечке. — А знаешь, кого еще я там видел? Дэна Томпсона, вот кого! Впервой после его операции. Ну и отощал он! Можно сказать, вдвое. Ему пару-две пива выпить — самое разлюбезное дело.

— Дэн, говоришь? — Миссис Рипли оживилась еще больше. — До чего я рада-то! А говорили, что ему из больницы живым не выйти…

— Извините… — перебил я.

— Да нет, так, попусту языками мололи, — продолжал мистер Рипли. — Камень в почке — всего и делов-то. Дэн уже совсем оклемался. Вот он мне, значит, сказал…

Я протестующе поднял ладонь:

— Мистер Рипли, могу ли я осмотреть корову? Я еще не обедал. Когда вы позвонили, жена убрала все в духовку.

— А я вот перво-наперво пообедал и уж потом туда пошел. — Мистер Рипли ободряюще мне улыбнулся, а его супруга закивала со смехом, чтобы окончательно меня успокоить.

— Чудесно! — сказал я ледяным тоном. — Я в восторге.

Но сарказм пропал втуне: они приняли мои слова за чистую монету!

Когда мистер Рипли наконец привязал корову, я приподнял больную ногу, положил к себе на колено, копытным ножом счистил грязь, и в косом солнечном луче тускло блеснул виновник беды. Я зажал его шляпку щипцами, выдернул и показал фермеру. Он поморгал, а потом его плечи затряслись.

— Так это же гвоздь из моего сапога! Как же оно так приключилось? На булыжнике, видать, поскользнулся, а он и выдернулся. Булыжник-то здесь склизкий. Раза два я чуть через задницу не перекувырнулся. Я уж и хозяйке говорил…

— Мне пора, мистер Рипли, — перебил я. — Как-никак, я еще не обедал, вы помните? Только схожу к машине за антистолбнячной сывороткой и сделаю корове укол.

Укол я ей сделал, сунул шприц в карман и пошел было через двор назад к машине, но тут фермер меня окликнул:

— Щипчики-то у вас с собой, мистер Хэрриот?

— Щипчики?.. — Я остановился и обернулся к нему, не веря своим ушам. — Да, конечно, но неужели нельзя выбрать другое время?

Фермер щелкнул старой медной зажигалкой и направил длинный столбик пламени на табак в трубке.

— Так всего один теленочек, мистер Хэрриот! Минута — и всех делов-то.

«Ну ладно, — подумал я, открыл багажник и выудил эмаскулятор из-под комбинезона, в который облачался при отелах. — Какое это теперь имеет значение! Все равно мой йоркширский пудинг давно уже пересох, а говядина и дивные свежие овощи разве что не совсем обуглились. Все потеряно, и теленком больше, теленком меньше — какая разница!»

Я зашагал назад, как вдруг в глубине двора распахнулись две створки, огромное черное чудовище галопом вылетело наружу и, ослепленное ярким солнцем, резко остановилось, настороженно оглядываясь, роя землю копытами и сердито хлеща себя хвостом по бокам. Я уставился на широкий разлет рогов, на могучие мышцы, бугрящиеся на плечах, на холодно посверкивающие глаза. Не хватало только фанфар да песка под ногами вместо булыжника, а то я вообразил бы, что вдруг очутился на Пласа-де-Торос в Мадриде.

— Это что — теленочек? — спросил я.

Фермер весело кивнул:

— Он самый. Я вот решил перегнать его в коровник, там его сподручней привязать за шею.

Меня захлестнула жаркая волна гнева. Вот я сейчас на него накричу! И тут, как ни странно, волна схлынула, оставив после себя только безнадежную усталость.

Я подошел к фермеру, придвинул лицо к его физиономии и сказал негромко:

— Мистер Рипли, мы с вами давно не виделись, и у вас было достаточно времени выполнить обещание, которое вы мне дали. Помните? Что телят надо оперировать, когда им месяца три, не больше, и что вы замените эти --">