Михаил Николаевич Грешнов - Обратная связь (с иллюстрациями)

их по туннелю в море. Головным будет ВЧЗ — высокочастотный земер. Он уже возле шахты, вокруг него суетятся техники, на него глазеют зеваки. Это великан, весь пронизанный электричеством. Он не только пробьет туннель, но и сварит его стены токами высокой частоты. ВЧЗ может идти на ручном управлении, но Дарин запрограммировал ему автоматический ход — так будет быстрее. Проводить выход к морю будет сам Петр Петрович.

Май, 25.

ВЧЗ опустили в шахту около полудня. Работа земера транслировалась на экран в центре зала. Здесь толпились освободившиеся от дежурств операторы. Следили за ВЧЗ и за Дариным. Посмотреть было на что. Пульт мерцал множеством индикаторов: температура, грунт, скорость, охлаждение, радиация — все надо было мгновенно учитывать.

Снаряд прошел вниз два километра. Многие из ребят начали расходиться. У экрана осталось человек двенадцать. Вдруг звонок распорол тишину зала. Дарин поднял голову. Только что все было нормально: ВЧЗ опускался по вертикали. Но сейчас пульт неровно мерцал огнями… Второй звонок вернул к экрану тех, кто уже был на ступеньках лестницы. Красные огни вспыхивали на схеме внутреннего обслуживания ВЧЗ: магнитный настрой гирокомпаса перекрывался помехами. Это не была механическая поломка. Помехи то появлялись, то исчезали, как будто над компасом трепетало что-то живое.

— В земере мышь! — заговорили возле экрана.

— Птица!..

Всякий раз, когда поле компаса перекрывалось, звонок заставлял вздрагивать всех.

— Может, в снаряде остался кто-то из техников?

— Техники все на месте!

Петр Петрович включал и выключал клеммы проверки механизмов на земере. Система движения, мозг корабля — все было в порядке. А звонок звенел!

Наконец Дарин включил экран обзора в кабине управления корабля. Все увидели кресло — пустое, каким ему положено быть. Земер шел вертикально вниз, без привязи в кресле никто бы не усидел. Ремни, пристегнутые к подлокотникам, лежали в зажимах. Дарин уже хотел выключить экран кабины, как вдруг из-за спинки кресла показалась рука. Пошарила по верхнему краю, схватилась за кромку. Медленно, как будто всплывая над горизонтом, поднялась макушка с вихром рыжих волос, показались два расширенных от ужаса глаза. Несомненно, глаза видели экран в рубке земера, а на экране лицо главного инженера. Наверно, глаза и макушка тотчас бы спрятались — так казалось всем, наблюдавшим эту картину, — как ни страшно находиться в земере одному, а увидеть перед собой разъяренное лицо главного инженера страшнее. Мальчишка дернулся вниз, но было уже поздно.

— Стой! — загремел Дарин.

Мальчишка провел остреньким языком по губам и, не показываясь полностью — он лежал на спинке кресла с тыльной его стороны, иначе давно бы свалился вниз, — прохрипел:

— Я хочу пить…

С момента спуска земера в шахту прошло четыре часа.

— Кто ты такой? — спросил Петр Петрович.

— Павка.

— Чей?

— Яковлев.

— Сын прораба, Петра Михайловича? — Дарин остановил земер, мальчишка по инерции качнулся вперед.

— Угу, — сказал он.

— Сейчас позову отца, — пригрозил Дарин.

Перспективы для мальчишки складывались неважные: даже на глубине двух километров пацан при упоминании об отце ощутил беспокойство. Глазенки его забегали.

— Не надо, — попросил он.

Возле экрана собиралась толпа. Шок от неожиданной встречи прошел. Начались разговоры:

— Всыпать ему, конопатому!

— Чертовы пацаны, от них нигде нет покоя.

— Один вчера испытывал модель робота-акванавта. Все лампы в купальном бассейне сжег!

Из кабины главного пульта вышел Дарин. Мы обступили его.

— Шатров, — сказал он, — хотите со мной?

— Петр Петрович!

Дарин наклонился к селектору, вызвал аварийную службу:

— Немедленно «АЗ-4». На спуск!

Я пошел за Петром Петровичем. Даже спиной чувствовал, как ребята и девчонки-операторы мне завидуют.

«АЗ-4», аварийный земер, уже стоял наготове.

Спасательная экспедиция закончилась в двенадцатом часу ночи. Техник Урбанцев за халатное отношение при подготовке ВЧЗ к спуску получил строгий выговор — по его недосмотру мальчишка забрался в земер. Павка из всей передряги вынес два-три синяка и был бы совсем счастливым, если бы не порка, которую с глазу на глаз устроил ему отец. Павка выдержал ее с честью — рискованные предприятия требуют жертв.

Больше всех в этой истории выиграл я. Ближе узнал руки и --">