Юлий Сергеевич Буркин - Звездный табор, серебряный клинок

или мятые обертки из-под мороженого…

«Есть только два пути, — решил я наконец, — попрощаться или спросить, не могу ли я зайти к ней… Выпить чашечку кофе… Сама она меня, конечно, не пригласит, но, кто знает, возможно, и не прогонит… Попрощаться или спросить? Еще неизвестно, какой из вариантов будет для нее обиднее. Зато второй несомненно, беспроигрышный. Если откажет, ничего не изменится, я же при этом хоть не буду выглядеть тюфяком. А если не откажет…»

А ведь я знал… К сожалению, знал, кто из наших спал с ней. Но такое уж сейчас время. Никто не может оставаться ангелом. Или это даже к лучшему: не прогонит и меня. Но у нас-то с ней все будет серьезно…

Да! Сейчас я должен поцеловать ее и спросить: «Можно, я зайду к тебе?..»

Я приоткрыл рот, сделал короткий нервный вдох… И с ужасом услышал, как мои собственные губы внятно произносят:

— Ну, я, пожалуй, пойду… Увидимся?

Но даже это «увидимся» было не утверждением, а обращенной к повелительнице мольбой существа третьего сорта, которому не на что рассчитывать!

— Наверное, — усмехнулась она.

Презрительно? А может быть, многообещающе? Хотя, с чего бы?.. Или все-таки?..

Она повернулась ко мне спиной, тронула кнопки кодового замка и скользнула в подъезд. А я, костеря себя на чем свет стоит, двинулся к своему дохлому «Форду-Сиерре» с дядькиного плеча.

Нет на свете машины нелепее моей. Даже «Ока», хотя и является не чем иным, как примусом на колесах, на мой взгляд, практичнее и милее. Потому что древняя иномарка — это проклятие конца тысячелетия. После августовского скачка бакса детали на иномарки подпрыгнули раз в десять, и новая коробка передач, например, стоит сейчас больше, чем вся эта колымага целиком. А «летит» все по кругу…

Да что говорить, сам бы я такую не купил… Впрочем, нет, надо быть честным, хотя бы перед собой. Сам бы я И ТАКУЮ не купил. Откуда деньги у студента-филолога?

«Сиерру» эту подарил мне мой дядька. Он у меня «предприниматель» (читай, «бандит»), и эту машину всучил ему какой-то «хачик» в счет погашения долга. Больше хачику отдать было нечего. Беден был хачик на мою беду. «С дурной овцы хоть шерсти клок», — решил дядька и взял. Но ему-то, крутому, зачем этот металлолом? Вот мне и пожаловал, приговаривая: «Запомни, Рома: не любят красивые женщины, купи крутую тачку; нет денег на тачку, заведи красивую женщину…»

Подойдя к машине, я даже пнул ее в сердцах… Но честно говоря, не только для того, чтобы выместить на ней разочарование от бесславного прощания с Ольгой, но и из чисто практических соображений: без хорошего пинка почему-то не открывался замок водительской дверцы.

Я уселся за руль и повернул ключ зажигания. На удивление, машина завелась сразу: не успела еще, значит, остыть. А то бы я тут попрыгал. Я ведь обычно и не езжу при минусовой температуре: хрен заведешь. Сегодня же вывел ее только для того, чтобы пустить пыль в глаза Ольге. Встретить девушку не просто так, а на своей собственной тачке!.. Пришлось при этом забашлять какому-то парню на нормальной «девятке» за то, что он кварталов пять тащил меня на буксире, пока моя «Сиерра» не затарахтела самостоятельно. За эти деньги я спокойно проехался бы и на такси. И на обратный путь еще осталось бы.

А пыль в глаза пустить все равно не получилось. Ольга села в машину с нескрываемой опаской. Еще бы! Разве на ТАКИХ машинах возят таких девушек?! Тут только я понял, что злобными размышлениями об автомобиле я подсознательно гоню от себя мысли о своей мужской несостоятельности и позорном бегстве от ее подъезда…

Я включил печку, и окна моментально запотели. Но ничего, скоро оттают. Я запустил дворники, и в тоненьком слое свежего снега образовалось два полукруга — в форме задницы. При этом я нечаянно газанул сильнее, чем надо, нешипованная, да еще и лысая, резина секунд пять побуксовала, и машину повело в сторону. И вот так неказисто, как корова на льду, с трудом выровнявшись и взревывая, она, наконец, тронулась. Хорошо хоть этого Ольга не могла видеть…

Но в конце концов не я ли в детстве из принципа снимал с велосипеда тормоза? За ненадобностью! Я никогда не ладил с техникой, никогда не мог ничего починить, но всегда умел приноравливаться к любым неисправностям и не боялся их.

И вот я иду уже под девяносто. Снег стал гуще, и встречные машины видны только парами огней. С моими водительскими талантами в такую погоду следовало бы встать на обочину, включить --">