Герман Михайлович Чижевский - Зыбкое марево атолла

Герман Чижевский ЗЫБКОЕ МАРЕВО АТОЛЛА

…Человек — это животное, новый вид животного. Но если мы будем помнить о его происхождении от животных и забывать о его отличии от них, то нам придется сказать вместе со Шпенглером: «Человек — это хищное животное», и выводы из этого суждения будут губительными… Наоборот, если мы не будем забывать об этом различии, то нам неизбежно придется исследовать его во всех проявлениях в человеческом интеллекте, в технических способностях и общественном поведении…

Джон Льюис. «Человек и эволюция»

Необъяснимое за работой

Прежде чем рассказать о событиях, участником которых я стал, мне придется заявить, что я лицо незаинтересованное. Моя фамилия Мак-Гроу, Гарольд Мак-Гроу. Профессия — эксперт по пластинчатожаберным и, стало быть, биолог. Мои коллеги отнюдь не придут в восторг, узнав, что без их согласия кто-то вытащил этот инцидент на атолле на суд читателей… Может быть, они сочтут это неэтичным, но тут я беру всю ответственность на себя…

Кузеном Бенедиктом назвал его сын директора океанографического института Марби Кэйл. Это прозвище прочно утвердилось за новым обитателем океанариума, построенного на коралловом атолле к западу от рифов Роули. Острова, к которым принадлежал и наш атолл, имеют трудно произносимое местное название, в переводе оно означает «низменные, обдуваемые ветрами», но сотрудники морской станции обычно называли атолл просто океанариумом.

События нагрянули неожиданно.

Марби Кэйл и двое его коллег отправились на отлов одного редкого вида ядовитых морских змей, но вернулись с экспонатом, которого не искали.

Они погрузили садки для змей на парусно-моторную шхуну «Аргонавт», и шкипер Холт, ходивший на этой шхуне еще с отцом Марби Кэйла Сарджентом Кэйлом, почти не вдумываясь в стереотипные слова команды, развернул судно кормою к острову. Впереди расстилался бескрайний простор лениво плещущегося Индийского океана, о котором он как-то сказал, что чувствует себя в нем как муха на обеденном столе, знающая, где тарелка.

Конечно, Холт знал, где «тарелка». Он безошибочно провел шхуну среди рифов, мелей и скал к островам Тукангбеси. Когда глубина под килем сравнялась с тридцатью футами, «Аргонавт» отдал якорь.

Эта история началась часом позже, когда Арчибальд Кофер и Лесли Корда убедили Кэйла высадиться у одиноко торчавших скал, чтобы поискать у их подножий, в зарослях морской травы, яйца скатов. С кормы шхуны спустили шлюпку. В ней разместились трое научных сотрудников океанариума и пятеро моряков с «Аргонавта» — низкорослые загорелые люди неопределенной национальности. Степень их знакомства с английским языком была различной, но они хорошо понимала слова команды, и можно было не опасаться, что, когда один начнет гребок, другой станет сушить весла.

День выдался ветреный, и высокая тощая фигура Марби Кэйла в белом издали напоминала большой обломок грот-мачты, по недоразумению поставленной на шлюпку.

Это живое белое изваяние раскачивалось в такт движениям шлюпки, а его спутники — люди более пропорционально сложенные, сидевшие на банке позади него, выглядели двумя непомерно большими медными кнехтами, снятыми с лайнера. Длинные пологие гряды волн то закрывали дощатую скорлупу мутно-зелеными холмами от наблюдателей на «Аргонавте», то подбрасывали ее на сверкающий под солнцем гребень.

— С началом отлива вернутся. Кому хочется застрять в рифах? — проговорил шкипер Холт, опуская бинокль и обращаясь, по-видимому, главным образом к самому себе. — Они недурно гребут, хотя этот простофиля Клюни, как всегда, норовит нет-нет да и сцепиться веслом с Рюпи. — Холт непринужденно сплюнул за борт и выбросил окурок, меланхолично проследив за его полетом. Он стоял у правого борта в коротких шортах, босиком, его яйцеобразную вспотевшую лысину прикрывала соломенного цвета панама.

— Когда, черт побери, он научится управляться с веслами? — сонно размышлял шкипер.

— А по-моему, — ехидно заметил кок, человек добродушный, с юмором и всегда несколько навеселе, — по-моему, они не столько гребут, сколько дурачатся. Смотрите, смотрите! И вправду побросали весла… Вот потеха…

— Кому потеха, а --">