Дмитрий Сергеевич Баюшев - Параллельные Кулебяки (СИ)

двора, была пустынна и упиралась в плотный смешанный лес. В «тех», то есть настоящих с Жениной точки зрения, Кулебяках от этих крайних домов до трассы было около километра, да еще столько же, если не больше, было от трассы до леса. Надо сказать, «параллельные» Кулебяки чистотой не отличались.

Грязь, пыль, на тротуаре и проезжей части валялись камни, ветки, высохшие листья, клочки бумаги, поблескивали осколки стекла. Во дворе, что через улицу, была выкопана огромная бесформенная яма, а вынутый грунт хаотично растаскан по всей площади двора. Еще дальше им попалась внушительная лужа, омывающая сразу все подъезды длинного пятиэтажного дома, по которой уже пошла мелкая ряска. Лужа распространяла зловоние, но, как ни странно, по мере удаления от нее этот запах не исчезал, а становился всё гуще и гуще, и это обеспокоило Борю. Он начал крутить головой и озабоченно принюхиваться. Наконец, он сказал:

— Похоже, и до нас добрались. После чего помрачнел. Они обогнули девятиэтажную махину, от которой жутко несло прогнившими отбросами, и обнаружили, что двор полон людей. Люди эти, хмурые, озабоченные, молча смотрели на потоки мутной, пенистой воды, хлещущей сразу изо всех восьми подъездов каменного монстра и понемногу затапливающей двор. Запах стоял совершенно невыносимый, однако никто не уходил. По мере затопления люди отступали на сухое место. Когда вода выплеснулась с одного из балконов, а затем начала просачиваться сквозь многочисленные неприметные щели, отчего огромное это девятиэтажное сооружение стало похоже на растрескавшийся аквариум, стоявший рядом кряжистый краснолицый мужчина в сердцах сказал:

— Попадись они мне — душу выну.

— Где ж теперь жить-то, люди? — тоскливо вопросил молодой парень с плоским круглым лицом. — Только-только квартиру получил — и на тебе. Толпа загудела, и тут кто-то крикнул напряженным фальцетом:

— В укрытие! Не застаиваться!

— Да гори оно всё огнем, — ответили ему. — Где теперь жить? Вслед за этим послышался шум крыльев, птичий гам, в воздухе появилось множество пернатых.

— В укры-ти-е! — скомандовал напряженный фальцет. Люди бросились кто куда, а сверху посыпался дурно пахнущий хлам, обильно сдобренный свежим птичьим пометом. Боря вдруг крикнул: «Де-ед, я здесь», — и со своим вихляющимся великом ринулся догонять плотного спортивного вида мужчину, который шел впереди, опустив голову. Шел вроде бы неторопливо, но догнать его почему-то было трудно. Негодные птицы, отстрелявшись, улетели.

— Де-ед, — снова воззвал Боря. Мужчина оглянулся и тут же пошел назад. Он не показался Жене старым. Может быть, виной тому были статная фигура да выгоревшие ковбойка и джинсы. Походка у него была легкая, стремительная, однако, когда он подошел, стало видно, что он не молод. Глубокие борозды на загорелом лице, мешки под глазами, пегие волосы, в которых легко теряется седина.

— Тут такая петрушка, а тебя всё нет и нет, — сказа Федор Федорович, простирая широкую ладонь в сторону прохудившегося дома. — На время птичьей атаки решил переждать где-нибудь в подъезде… Ну, так что будем делать? Я лично кроме сада ничего не могу придумать. Голос у него был низкий, с хрипотцой, настоящий мужской голос, не то что у того плюгавого командира, который кричал фальцетом «в укрытие, в укрытие».

— Нет возражений, — сказал Боря. — Дед, это Женя. Он… не отсюда. Ему надо помочь.

— Помогать всегда надо, это ты прав, — согласился Федор Федорович, подавая Жене руку. — Значит, решено, пока обоснуемся в саду. Рука была огромная, твердая, как доска, и теплая. Хорошо иметь такого деда.

— А вот на велосипеде пора бы научиться ездить-то, — продолжал он. — Этак можно и шею свернуть.

— Починю, — буркнул Боря.

— Ну ладно, ребятки, — сказал Федор Федорович, — негоже стоять столбом на пристрелянной территории. Неровен час, черную тучу принесет. Пошли полегоньку. Он забрал у набычившегося Бори велосипед и зашагал по направлению к старой бане, да так широко зашагал, что Жене пришлось перейти на легкую трусцу. Старая баня с выбитыми стеклами стояла на отшибе, сразу от нее начиналась дорога к коллективным садам. И опять бросилось в глаза, что лес, весьма далекий по меркам «тех», Жениных Кулебяк, здесь подступил к окраине города, так что баня

--">