Абутраб Александрович Аливердиев - Всем оставаться на своих местах

отлаженным механизмом в оном подразделении. В общем, учебку я окончил с почетной грамотой, и был направлен в Академию без дополнительной службы.

В Академии сначала было непросто. Я привык быть среди лучших, и работать приходилось чуть ли не круглые сутки. Помимо основных предметов налег на языки, к которым особой склонностью не обладал. Это всё сказки, что черти всеми языками априори владеют. Как же! Просто каждый занимается в своей вотчине. А если хочешь продвинуться, то, извини, это уже твои проблемы. В общем, как бы то ни было, иврит, латынь, церковнославянский и немецкий к концу Академии я знал вполне сносно. Русский и английский тоже забывать не собирался.

Иврит и латынь были просто необходимы для продвижения в любом христианском отделении, церковнославянский — в русском. Еще крайне желательным был бы греческий, но я все же пожертвовал им в пользу немецкого, ибо отличающееся порядком и милой сентиментальностью немецкое отделение начало привлекать меня еще в учебке, где мы с парой друзей из фолькс-дойчей провели не мало воскресений за кружкой доброго пива, наслаждаясь их народной музыкой и видом фройляйн-официанточек, которых не портили даже маленькие рожки.

Языки языками, но особенно тяжело давалась концентрация. То есть подготовка к магии. У перворожденных она в крови, у нас же… В общем, на личную жизнь времени не оставалось совсем. Однако к концу первого курса у меня таки завязался роман, и не с кем-то там, а с институткой (именно инсти-!) из «перворожденных». Вообще-то для «волонтера» это почти невозможно, но у меня получилось.

Я шел тогда со свернутым в трубу курсовым проектом, являющим собой кучу чертежей и плакатов, и месяц воистину каторжного труда, включая вечера и даже ночи. Дорога шла через набережную. И чего это я засмотрелся на воды Стикса, не знаю, но тут какая-то совершенно незнакомая тогда чертовка сильно толкнула меня в спину.

Перекувыркнувшись через перила, я вместе с плакатами оказался в воде. Оказалось, Диана (так звали чертовку) просто перепутала меня со своим кузеном, но легче от этого не было.

Диана оказалась классной девчонкой. Увидев, что наделала, она тут же предложила помощь. У ее отца (и по совместительству проректора нашей Академии) была масса всяческих магических штучек, которые враз бы восстановили мой проект. Естественно простым курсантам (к коим относился и ваш покорный слуга) доступ к оным был строго настрого воспрещен, но ее отец с мамой как раз были в отъезде, и Диана не колеблясь отвела меня мокрого и совершенно потерянного себе домой… В общем, на следующее утро я был счастливейшим чертом на свете.

Диана была первой «перворожденной» чертовкой, с которой я сошелся близко. Она была замечательной, несмотря даже на присущие «перворожденным» маленькие рожки, а также общий для всех нас по ту сторону зеленоватый цвет кожи.

Наш роман длился до завершения моей учебы. И после защиты диплома я торжественно подошел к ее отцу с официальным предложением.

Но оказалось, что как почти все «перворожденные», он был нетерпим к «волонтерам», как они нас называли. В общем, Диану срочно отправили к ее (по совместительству чертовой) бабушке в деревню и выдали замуж за того самого похожего на меня кузена.

Меня же ждало распределение в такую… Нет, об этом лучше не вспоминать. Впрочем, довольно скоро за удачное рацпредложение я получил знак «Образцовый черт» и был возвращен с повышением в центр.

Где-то через месяц Диана прилетела ко мне. Она говорила, что любит только меня, но не могла ничего сделать, когда мама хваталась за сердце и обещала воскреснуть. А это для перворожденного — полные кранты. Говорила, что Азик (кузен тот — Азазил) — хороший, и что она его тоже любит. Однако эту ночь мы снова были вместе.

Потом все улеглось, и следующий раз примерно через год я встретил их вместе на прогулке. Азик действительно был невероятно похож на меня, но только с рогами, которые ему весьма шли. В коляске лежал сынишка — точная копия отца, только без рогов. Диана сразу уведомила меня, что у них в роду был общий предок из «волонтеров», и это гены. Я с умным видом покачал головой. Азик с таким же умным видом кивнул, и мне даже показалось, что он в это искренне верил. Однако я все равно был несказанно рад видеть этого мальчика без рогов. И не спрашивайте почему.

А дальше было много чего: и взлеты, и падения, но звездочки по расписанию ложились на погоны, каждый новый день был --">