В. Бирюк - Зверь лютый Книга 32. Птенцы

сожжённые, "по Ванькиным делам", семь лет назад в суде Елнинского посадника руки хоть и перестали гноиться но, по временам, болели и прежней силы не имели. Биться же с калекой собеседники его полагали занятием бесчестным. Чем Аким беззастенчиво пользовался: отточенная манера обижать словами позволяла ему доводить оппонентов до зубовного скрежета. Выставляя их дураками на общее посмешище. Пристыжать прилюдно и язвенно.

Отчего многие старались держаться от него подальше. А уж коли попался, то делай быстренько по слову его. Не то снова стыда нахлебаешься.

С приходом "шилохвостов" на противоречивые чувства к Ваньке-лысому наложилась третья составляющая - сословно-бюрократическая.

И люди саксинского фактора, и люди из каравана, привезшего людей Подкидыша из Мологи в Саксин, принимали первенство Акима безусловно.

Он - старше. Годами, боевым и житейским опытом. Он - боярин. Он чином - старший советник, что, по Всеволжской "Табели о рангах", соответствует старшему сотнику. Равных ему - нет.

Дик получил прошедшей осенью боярскую шапку. Тоже сотник, хоть и младший. Ещё он из любимых выученников Ваньки да и опыт боевой имеет редкостный. Никто никогда не использовал расшиву в качестве носителя малых боевых кораблей, как довелось Дику в "морском бою" на Белом озере. Ныне, приведя караван этих парусных громадин вниз по Волге, он и вовсе на всю "Святую Русь" - единственный дважды.

Всё это вызывало у Акима ревность. А тут ещё и супротив говорить осмелился.

Аким сразу встопорщился:

-- Ну-ка, ну-ка. А перескажи-ка! Чё те Ванька... Об чём князь Иван с тобой беседы беседовать изволил.

-- В эту зиму... как после всяких дел летних на прикол встали, взялся Воевода нас чехвостить.

-- И верно! И правильно! Вас, недорослей, не поучить уму-разуму - вовсе забалуетесь. С ума сойдёте.

-- Погодь, Аким Янович. И чего он сказывал?

Молчавший до того бывший ремесленник из боярской усадьбы под Тверью, прошедший с Ванькой-лысым Бряхимовский поход в одной хоругви, перебравшийся из отчего дома во Всеволжск и ставший одним из важнейших людей в Торговом приказе - головой Саксинской фактории, Афанасий, сын Никитин, внимательно разглядывал Дика. И прежде не болтливый, он, после заключения в ханском зиндане, стал ещё молчаливее. Сохранив вполне способность выделять главное и добиваться желаемого.

-- Тут дело такое... Шпынял-то нас Воевода по делу. Тут ты прав, Аким Янович. А после, раз вот так схоже сидели, устали все, ночь уже... Он и говорит: вот пойдёте вы весной на Низ. Зачем?

Дик внимательно оглядел собеседников. Афоня напряжённо слушал. Аким сморгнул и фыркнул:

-- И чего? А вы и растерялися? Птенчики желторотые. Сразу ответствовать надо: по воле твоей, князь Иван, и твоему повелению!

Дик вежливо улыбнулся:

-- Во. Мы так и сказали. А он говорит: эт само собой. Вы присягу принимали. Кто воли моей не исполнит - тот изменник, тому смерть. Но на всяк случай я вам повеление выдать не могу. Жизнь... она разная. Вам самим понимать надо. Ну, так зачем?

Дик вспомнил полутёмную комнату, смежную с большой модельной, где они на макетах отрабатывали разные ситуации и перестроения при движении группы кораблей. Где Воевода раз за разом повторял: "всяк должен понимать свой манёвр". И беспощадно тыкал палкой в рёбра очередного будущего корабельного начальника:

-- Ты куда свою лоханку повёл? А ветер у тебя где? Чего ты там достигнуть хочешь? Зачем?

Постоянное напоминание цели - "Зачем?" и расчёт последствий - "Что дальше?" ставило ребят в тупик. Парни увлекались, видели непосредственно перед носом. Модельки... они ж такие... игрушки. Хорошенькие. Не оторваться. Так бы и съел, так бы... к сердцу прижал и радовался. А подумать, взглянуть шире - азарт мешает.

-- Мда. Наши - кто про что. Корабли, де, новые опробовать, с парусами работать выучиться... про геройства всякие заговорили, отвагу, де, явить, новый чин получить, зазнобам гостинцев привезть, ворогов разных побить, нашим, кто здесь, в Саксине, помочь-выручить. А он только хмыкает да повторяет: это всё так. Только зачем? Зачем мы всё вот это городим? Зачем корабли строим, людей в опасности посылаем, денег, да железа, да труда столько вбиваем...

Аким Янович, жадно слушавший пересказ, не выдержал:

-- Ну?! Что вы бестолочи - и так понятно. Что Ваня-то сказал?

-- Х-ха... Ну, бестолочами нас Воевода не называл. А сказал так: самое главное - сделать Афоне-фактору хорошо.

Собеседники потрясенно переглянулись.

Аким немедленно --">