Терри Майлз - Игра в кроликов

городе. Оригинальная редакция, усложненные правила.

– Сдаем телефоны и прочую технику, – говорю я, проигнорировав вопрос Салли. Людям нравится, когда я нагоняю страх. Происходящее сразу кажется таким таинственным и опасным.

Собравшиеся по очереди складывают телефоны, ноутбуки и все остальное в стоящий на полу большой ящик из кедра.

Он старый и чем-то похож на сундук; Фокусник привез его несколько лет назад из Европы. На крышке – жутковатая гравюра, изображающая охоту за зайцем. Она проработана до мельчайших деталей. На фоне – охотники с собаками, гонящиеся за добычей, но внимание привлекают не они, а выражение морды зайца, сидящего на переднем плане у самого края крышки. Что-то осознанное и мрачное читается в его дико распахнутых глазах и приоткрытом рте. Он выглядит так, что судьба охотников пугает сильнее, чем его собственная. Судя по всему, изготовили ящик где-то в двадцатых-тридцатых годах прошлого века. Я постоянно пользуюсь им на собраниях; покрывающая его необычная патина придает встречам заговорщицкий дух.

Как только все телефоны оказываются внутри, я эффектным пинком захлопываю крышку и достаю катушечный магнитофон.

Разумеется, оцифрованная запись у меня тоже есть. Более того, на пленку она была перезаписана из MP3. Но есть в аналоговых носителях что-то романтичное. Как и кедровый ящик, старинный магнитофон – просто зрелищная показуха, но ради нее народ и приезжает в Университетский округ Сиэтла, ради него находит старый зал игровых автоматов.

Все ради зрелища.

Люди выбираются из родительских подвалов, из захламленных студий, из дорогущих пентхаусов и старых бревенчатых домиков в лесной глуши и приезжают, чтобы узнать об игре. Чтобы послушать ИМП – Игровой манифест Прескотт.

Я тянусь к кнопке воспроизведения, но тут из глубины зала раздается голос:

– А правда, что ты знаешь Алана Скарпио?

– Да, знаю. Мы познакомились на девятой игре, – говорю я, оглядывая толпу в поисках человека, который задал вопрос.

Народа немного: человек сорок-пятьдесят, но зал тесный, и стоят они в три, а то и в четыре ряда.

– Считается, что он выиграл шестую итерацию игры, – добавляю я.

– Да, да, мы в курсе. Посвежее новости есть?

Я никак не могу найти говорящего. Голос мужской, но из-за гула автоматов с видеоиграми и пинболом непонятно, где расположен его владелец.

– У Алана Скарпио куча бабла и женщин, а в друзьях – Джонни Депп, – замечает молодой человек, прислонившийся к старому автомату с Донки Конгом – младшим. – Сомневаюсь, что он стал бы играть.

– Да даже если играл, где доказательства, что он выиграл? – говорит женщина в футболке с логотипом «Титаники». – В списках Круга значится Калифорниак, а не Алан Скарпио.

– Тогда как он разбогател буквально за одну ночь? – приводит Салли Беркман частый аргумент в спорах о Скарпио. – Он и есть Калифорниак. Ему идеально подходит. Он даже родился в Сан-Франциско.

– А, ну да. Родился в Сан-Франциско – значит, точно он, кто ж еще, – так и продолжает нарываться любитель Донки Конга.

– Сан-Франциско находится в Калифорнии, – говорит Салли Беркман. – Калифорниак.

– Ты что, серьезно? – качает головой Донки Конг.

– Может, займемся тем, зачем мы собрались? – вмешиваюсь я.

Если они начнут спорить, кто такой Калифорниак и побеждал ли Алан Скарпио в шестой игре, мы проторчим тут всю ночь. Плавали, знаем.

Я киваю стоящей у входа в зал кудрявой блондинке, и та выключает свет. Ее зовут Хлоя. Мы давно дружим. Она работает на Фокусника.

Весь этот зал принадлежит Фокуснику.

Бывший подпольный бар, в восьмидесятые переделанный под пиццерию с игровыми автоматами. Печь для пиццы сломалась лет десять назад, поэтому теперь остались лишь автоматы. Никто не знает, как Фокусник умудряется поддерживать его на плаву в век домашних компьютеров, а в последнее время и телефонов, но как-то ведь умудряется.

Этот зал – портал в прошлое.

Кирпичные стены и бегущие по потолку трубы резко контрастируют с яркими экранами автоматов и пиликаньем восьмибитной музыки, переплетаясь в странноватом, но уютном сочетании анахронизмов.

Хлоя называет его индустриальным стилем восьмидесятых.

Сейчас Фокусника нет: он уехал в какую-то экспедицию. Но он и так не показывается на встречах.

Мы начали пользоваться его залом после восьмой итерации. По сути, зал Фокусника стал нашей базой, местом, где можно встретиться в неформальной обстановке и обсудить игру с --">