Виктор Алексеевич Гончаров - Том 3. Долина смерти

нас свистнуло бы по башкам.

– Мы потому перегнулись, что я уронил книгу.

– А ты уронил книгу, потому что я чихнул.

– А твой чих вызван был солнечными лучами, когда ты хотел по моему совету посмотреть на солнце, чтобы узнать время…

– Да. Но ведь я первый сказал «довольно» и захлопнул Богданова, и я же спросил тебя про время.

– Ладно, – сдался Иван, – твой верх… Однако что это за чертовщина?..

Чертовщину рабфаковцы не разгадали, хотя сделали добрую сотню предположений; после этого они занялись яичницей, в приготовлении которой приняла активнейшее участие вихрем взлетевшая по лестнице Маруся Синицына.

Всякий знает, как делается яичница, и какой разговор ведет между собой молодежь, у которой язык без костей и подвешен хорошо. Потому ни о разговоре, ни о приготовлении яичницы мы распространяться не станем.

Яичница на столе; разговор принимает направление, характеризующее рабфаковцев:

– Кто сегодня вечером в Петровку? – обращается Маруся ко всем, а ответа явно ждет от Ивана.

– Н…н…е… знаю, – мотает головой Павел, – может, поеду, а может, нет…

Павел – большой руки дипломат, нужно заметить. И кроме того, имея подвижность ртути, он никогда не знает, куда потечет через пять минут.

– А ты? – спрашивает Маруся второго рабфаковца, равнодушно смотря в сторону.

Иван прожевал, проглотил, убедился, что хорошо пошло, и тогда ответил:

– Я знаю, что не поеду. Завтра экзамен.

– Ну что ж, что экзамен?.. Не съедят же тебя?

– Съесть не съедят, потому что подавятся, а случиться что-нибудь может.

– Иван, ты с ума сходишь с этим новым своим увлечением, – морщится недовольно Маруся, – все у тебя случай, случай, и все ты принимаешь меры от случая… Так жить нельзя.

– Я случаю войну объявил, – улыбается Иван, и в пространство стучит мощный кулак. – И так жить, именно, нужно.

– Ну, а что может с тобой, например, в Петровке случиться? – задает вопрос Павел с явной целью поиздеваться над товарищем.

– Что случилось с Сережкой Путиловым? Ногу вывихнул и пролежал целую неделю. Что случилось с Авиловым Колькой? Баловался на лодке, упал в пруд и вымок до костей… Пришлось сушиться целую ночь… Что случилось с Борькой Некрасом? Заблудился в чаще с кем-то, только к обеду на следующий день пришел… Что случилось с Маруськой?..

– Довольно! Довольно! Хорошо! Хватит, убедил! – Это Маруся поспешила осадить разошедшегося «борца со случаем».

– Так. – Павел делает суровую мину, используя ошибку природы: то есть морщит крылья бровей и внушительно строго упирается взглядом.

– Какая же у тебя гарантия, голубчик, от следующих случаев, которые также могут произойти и помешать твоему экзамену: первое, от землетрясения, которое может разразиться и поглотить твою тяжеловесную особу, второе – от кирпича, вдруг сверху сорвавшегося на твою голову, от… и т. д. и т. д. – вплоть до того случая, что я могу, на почве весеннего благорастворения воздухов, вдруг взбеситься и всадить тебе вилку в горло, приняв его за яичницу?..

– Намолол, – улыбается невозмутимо Иван. – По теории вероятностей…

– К черту теорию вероятностей! – кричит Маруська. – Надоела! Ты про нее в день по сто раз лопочешь…

– По теории вероятностей упомянутые тобой случаи могут происходить раз в 2000–3000 лет. Я их не принимаю во внимание. Я объявляю войну только тем случаям, которые повседневны и связаны всецело с нашей расхлябанностью и непредусмотрительностью. Вот, например… подними, пожалуйста, папиросу, она горит… вон-вон там, в углу, на чемодане… может быть пожар… а ты, Марусенька, будь добра, сними сковородку с дверки печки… я понимаю, ты ее убрала туда от кошки, но она пребывает в крайне неустойчивом равновесии, упадет и разобьет тарелку, которая стоит как раз под ней…

– Ха-ха-ха!.. «Борец со случаем»!.. – Маруся сковородку однако снимает.

– Гениально! Изумительно! – бормочет Павел, делая вид пришибленного, но окурок поднимает. – Детектив! Шерлок Холмс!.. Шерлок Холмс – только… наизнанку. Ха-ха-ха…

Иван безмятежно улыбается:

– Почему «наизнанку»? Хочешь, докажу, что и не «наизнанку»? Чудес хочешь, чтобы уверовать?

– Пожалуйста, пожалуйста, Ванюша! – виснет Маруся на рукаве у «Шерлока Холмса». – Ну-ка, расскажи что-нибудь… про нас что-нибудь… Я так люблю слушать!

В серых глазах Ивана – лукавые огоньки. Через секунду вместо них – сосредоточенность, работа мысли, он окидывает зорким взглядом своих собеседников.

– Вот вчера --">