Александр Петрович Казанцев , Юрий Александрович Никитин , Александр Янтер , Вальтер Шерф , Спартак Фатыхович Ахметов , Евгений Александрович Седов - На суше и на море» - 79. Фантастика

День выдался пыльный, миражистый. Щебенчатая дорога, которую высокое гобийское солнце выкрасило в синий цвет, вымотала душу; потоки горячего воздуха наполняли тяжелым зноем «газик»; от мутного марева, искажавшего рельеф, слезились глаза. Иван Михайлович с трудом вытащил из машины свое огромное тело и хлопнул дверцей. С брезентового верха заструилась пыль, та же пыль обильно въелась в кожу, скрипела на зубах. Но жаловаться не приходится, такова работа. Ну ладно, надо умыться и пообедать, чтобы поднять настроение. А потом уже мозговать, как дальше обходиться без повара.

— Ты, Сайхан, отдохни в палатке, — сказал он шоферу, коренастому монголу лет пятидесяти с припухшими и серыми от пыли веками. — А я распоряжусь насчет обеда.

— Хорошо, дарга, — согласился Сайхан.

База экспедиции находилась на самом краю песков Бордзон-Гоби у колодца Сайн-Худук. Пять двухместных палаток и одна большая для камеральных работ — вот и весь лагерь. В составе экспедиции — биолог, врач Анна Семеновна, геолог и географ, физик и метеоролог, два шофера. Четыре монгола, трое русских и один татарин — национальный состав. Сейчас все они упражняются в стрельбе, вместо того чтобы встречать начальство хлебом и солью.

— Так, — страшным голосом сказал Волков, подойдя к стрелкам. — Значит, патроны переводим…

Никто, конечно, не испугался. Только метеоролог Мэргэн Санжадорж, тщательно прицеливающийся в темную бутылку, выставленную на макушке обо, вздрогнул и дернул спусковой крючок. Все нестройно закричали:

— А еще мэргэном зовется!

— Мазила!

— Он не может стрелять по священному обо!

— Он попадет, если воткнет дуло в горлышко!

— Кричат под руку! — оглянулся на Волкова красный от злости Мэргэн.

Винтовку в разные стороны тянули физик Лодой Дамба и Коля Громов с черными от постоянного общения с мотором руками.

— А ну, кончайте! — ухватился за приклад Волков. — Обедать пора.

— Иван Михалыч! — взмолился шофер. — Дайте бутылку сбить. Сколько палим, а она стоит, как заговоренная.

— Воздух горячий дрожит, — продолжал оправдываться метеоролог. — Бутылка дрожит.

— Кому сказал? Прекратить! — еще строже произнес Волков, отбирая винтовку.

Все притихли. Только Коля Громов ехидно прошептал:

— Конечно, кто не умеет стрелять…

— Ах, вот как! — Иван Михайлович резко повернулся к пирамидальному обо и вскинул винтовку. Сверкающие осколки бутылки разлетелись в разные стороны. Все на миг остолбенели, а потом восторженно закричали.

— Теперь, надеюсь, обедать?

— Конечно, — блеснула черными глазами Анна Семеновна Демьянова, беря биолога под руку. — Чудесные макароны по-флотски ждут вас.

— Э-э-э! — разочарованно протянул Иван Михайлович. — А я подумал, что такой выстрел тянет на гурильтэ-хол.

— Этим блюдом нас угостит повар, которого вы привезли. Кстати, где он?

Волков отдал винтовку Мэргэну и мрачно проворчал:

— Боюсь, нам так и не придется отведать монгольской кухни. Повара нет.

— Как нет? — возмутился Сейфуллин.

— Опять самим стряпать, — пригорюнилась Демьянова.

— Плохая еда — плохие ноги, — философски изрек географ Максаржаб. — Плохие ноги — плохая работа.

— Как это во всем аймаке не нашлось одного-единственного повара? — продолжал возмущаться геолог. — Смешно, ей-богу!

— Повара, конечно, есть, но желающих поехать в пустыню не нашлось. Присмотрел я одного темпераментного товарища, совсем было уговорил, уже муку вместе покупали. Он все расспрашивал: сколько человек кормить, что мы делаем в пустыне, шибко ли мы ученые люди. «Шибко, — успокаиваю я, — шибко». Тут мой повар ни с того ни с сего отказался ехать. «Что случилось? — спрашиваю. — Мы же договорились!» «Не могу, — отвечает, — начальник, не уговаривай…» — «Но почему?» — «Твои люди простые кушанья не привыкли есть. Постоянно меня ругать будут, что я плохой повар, что дурная еда, шибко соленая. Моя душа не стерпит, схвачу нож и наброшусь на твоих людей».

Посмеялись и пошли обедать.

— А Равиль Саидович медведя видел, — сообщила Демьянова, накладывая на тарелки макароны.

— Какого медведя? — удивился Иван Михайлович. — Здесь медведи не водятся!

Все посмотрели на Сейфуллина. Тот аккуратно отделил фарш от макарон, набрал его на вилку, осмотрел недовольно и отправил в рот. Потом показал в окно палатки:

— Под горой колотил образцы на интересном --">