Джон Браннер - День совпадений

происхождения, с Агассиса-4), он оправился и совершил утренний туалет. Затем вытянувшись на нижних конечностях во весь рост, принялся ощипывать на завтрак лозу бжао.

2.

Мадам Сеньор-Джонс закончила персонально для себя изобретенный утренний ритуал - аллутоонс, косметирование и некоторые другие еще более интимные, но необходимые, чтобы предстать перед миром, процедуры - и зевнула. При этом она неукоснительно прикрывала рот, хотя в ее роскошных апартаментах не было ни единой души, которую могло бы оскорбить созерцание ее гланд. День простирался впереди длинный, солнечный и пустой. Еще раз она зевнула, садясь за трапезник и заказывая ему завтрак № 1 девятого дня своей нынешней диеты.

Мадам было не формулой вежливости, а ее собственным именем. Покойный папа был одержим страстью к иерархии. Большую часть своей жизни он потратил на доказательства сверх всякой мыслимой точности того факта, что именно его ветвь - главная в обширном семействе Джонсов, а все прочие лишь норовят с ней сравниться. Но даже когда он приковал к родовому имени дефисом веское

"Сеньор", остальной мир решительно отказался воздать ему уважение, приличествующее столь замечательному фамильному древу.

Не в силах вынести мысли, что его возлюбленную дочь всю жизнь будут третировать как ординарное существо, он неустанно изыскивал пути застраховать ее от такой участи. Вдохновленный собственным именем - Адам, в честь наиболее далекого предка - он напал однажды на блестящую идею дать ей поныне носимое имя. Оно поразило его идеальным совершенством: во-первых, рифмовалось с его собственным, во-вторых, было и титулом, очевидно, выражающим превосходство, поскольку с ним адресовались даже к королевам. Открыв же для себя вскоре - увы, слишком поздно! - второе главное значение слова (обращение к замужней), он умер от стыда и унижения. Тем не менее он успел вдохнуть в свое дитя столь же твердое почтение к исконному порядку, каким обладал сам, так что все свое взрослое праздное существование, она провела наводя свой порядок в делах, которые совершенно ее не касались.

Изнурительная кампания за замену в левом крыле городской библиотеки хромированных ручек на книжных шкафах медными - медь более приличествовала подлинным старинным книгам, из которых многие имели обложки, а некоторые даже кожаные переплеты - закончилась победой две недели назад.

Оправившись от затраченных неимоверных усилий быстрее, чем ожидалось, Мадам уже вскользь намекала самым близким друзьям о желании вскоре вновь окунуться в водоворот событий. Друзья, сокрушенно поцокав языками о непомерном расходе энергии, быстро переменили тему. Поводов для действия именно сейчас явно не хватало.

Из трапезника появились рекомендованные диетой блюда - максимум энергии, минимум калорий, а с ними, к изумлению хозяйки, конверт с ее адресом. Она давно забыла, когда в последний раз получала послание не по видеофону: для большинства людей было сущим мучением сооружать из слов фразы по правилам грамматики на печатающей машине, куда приятнее час-другой поболтать перед цветным изображением, не дающим забыть с кем ты говоришь.

Озадаченная, она перевернула конверт, и он сам раскрылся, выбросив ей на колени два документа.

Первый оказался листком с коротким до неприличия текстом:

"Уповая на имя, которое Вы носите и на достойную Вашу роль во многих важных для общества предприятиях полагаю, что Вам нужно ознакомиться с прилагаемым и, если нужно, принять необходимые действия".

Подписи не было. Но проштудировав второй документ, Мадам Сеньор-Джонс готова была простить и это. Ужас! Даже человек с железными как у нее нервами, содрогнется от бестактности, грубости, жестокости, дикости всего этого! Как близко принимал это к сердцу дорогой папа! И насколько она недостойна его памяти, так надолго предав это забвению…

Слезы выступили у нее на глазах. Боже, сколько лет она уже не вспоминала об участи наших бессловесных маленьких братьев!..

Беспримерная решимость наполнила ее до такой степени, что за два часа она не только обзвонила восемь старых боевых соратниц - тех, что были наиболее несгибаемы в библиотечной баталии и им подобных, - но даже облачилась в наряд, насчет которого не переменила тотчас мнение и не стала переодеваться.

Она покинула свои апартаменты и отбыла в ЗИФ-ЮСА, потрясая сакраментальным вторым документом. Это была броская рекламная брошюра, на все лады --">