Айзек Азимов - Путь марсиан

Любопытны также рассказ «Мертвое прошлое», совершенно неожиданно трактующий излюбленную фантастами тему передвижения во времени, и памфлет «Выборы», отличающийся очень точной социальной нацеленностью.

Следует еще раз подчеркнуть, что упомянутые тематические направления ни в малейшей мере не исчерпывают творчество Азимова — даже как основные. Тем не менее состав настоящего сборника следует признать довольно удачным. Он представляет нашему читателю Азимова-фантаста с достаточной (на первый случай) полнотой.

А. Стругацкий,

Б. Стругацкий

ПУТЬ МАРСИАН[2] (Перевод А. Иорданского и Н. Лобачева)

1

Стоя в дверях короткого коридора, соединявшего обе каюты космолета, Марио Эстебан Риос с раздражением наблюдал, как Тед Лонг старательно настраивает видеофон. На волосок по часовой стрелке, на волосок против, но изображение оставалось паршивым.

Риос знал, что лучше не будет. Они были слишком далеко от Земли и в невыгодном положении — за Солнцем. Но откуда же Лонгу знать это? Риос еще немного постоял в дверях — боком и нагнув голову, чтобы не упереться в притолоку. Затем ворвался в камбуз, словно пробка из бутылочного горлышка.

— Что это вас так заинтересовало? — спросил он.

— Хочу поймать Хильдера, — ответил Лонг.

Присев на край стола, Риос снял с верхней полки коническую жестянку с молоком и надавил на верхушку. Жестянка открылась, издав негромкий хлопок. Слегка взбалтывая молоко, он ждал, пока оно согреется.

— Зачем? — он запрокинул жестянку и с шумом отхлебнул.

— Хотел послушать.

— Лишняя трата энергии.

Лонг взглянул на него и нахмурился.

— Считается, что личными видеофонами можно пользоваться без ограничения.

— В разумных пределах, — возразил Риос.

Они обменялись вызывающими взглядами. Сильная, сухощавая фигура Риоса, его лицо с впалыми щеками сразу же наводили на мысль, что он один из марсианских мусорщиков — космонавтов, которые терпеливо прочесывали пространство между Землей и Марсом. Его голубые глаза резко выделялись на смуглом, прорезанном глубокими складками лице, а оно в свою очередь казалось темным пятном на фоне белого синтетического меха, которым был подбит поднятый капюшон его куртки из искусственной кожи.

Лонг выглядел бледнее и слабее. Он был чем-то похож на наземника, хотя, конечно, ни один марсианин второго поколения не мог быть настоящим наземником, таким, как обитатели Земли. Его капюшон был откинут, открывая темно-каштановые волосы.

— Что вы считаете разумными пределами? — сердито спросил Лонг.

Тонкие губы Риоса стали еще тоньше.

— Этот рейс вряд ли окупит даже наши расходы, и, если дальше все пойдет так же, любая трата энергии неразумна.

— Если мы теряем деньги, — сказал Лонг, — то не лучше ли вам вернуться на место? — Ваша вахта.

Риос что-то проворчал, потер заросший подбородок, потом встал и, неслышно ступая в тяжелых мягких сапогах, нехотя направился к двери. Он остановился, чтобы взглянуть на термостат, и в ярости обернулся.

— То-то мне показалось, что здесь жарко. Где, по-вашему, вы находитесь?

— Четыре с половиной градуса — не слишком много!

— Для вас — может быть. Только мы сейчас в космосе, а не в утепленной рудничной конторе.

Риос рывком перевел стрелку термостата вниз до отказа.

— Солнце достаточно греет.

— Но камбуз не на солнечной стороне.

— Прогреется!

Риос шагнул за дверь. Лонг поглядел ему вслед, потом снова повернулся к видеофону. Трогать термостат он не стал. Изображение оставалось неустойчивым, но что-то рассмотреть было можно. Лонг откинул вделанное в стену сиденье. Подавшись вперед, он терпеливо ждал, пока диктор объявлял программу и занавес медленно расплывался. Но вот прожекторы выхватили из темноты знакомое бородатое лицо, оно росло и наконец заполнило весь экран.

— Друзья мои! Сограждане Земли…

2

Входя в рубку, Риос успел заметить вспышку радиосигнала. Ему показалось, что это импульс радара, и у него на мгновение похолодели руки. Но он тут же сообразил, что это иллюзия, порожденная нечистой совестью. Вообще говоря, во время вахты он не должен был выходить из рубки, хотя это делали все мусорщики. И все-таки каждого --">