Март Апрельский - Поцелуй Сибири

– Да, И.И. – универсальная машина и у неё высокие шансы на социализацию в обществе. В условиях сценария пандемии 2061 И.И. удалось создать вакцину на пять процентов сильнее созданных человеком. Что касается профессора Мышкина – у него, насколько мне известно, имеется финансовый интерес: его собственный искусственный интеллект всё ещё в разработке и вряд ли будет готов к тестированию раньше, чем И.И. завершит все тесты и сможет производиться массово.

– Насколько этично создание роботов, визуально неотличимых от людей?

– Пока мы не этичны со всеми людьми, мы не можем говорить об этике к животным, растениям и, уж тем паче, к роботам, – Иоанна Чайкина снисходительно улыбнулась. – У роботов нет нервных окончаний, они работают в рамках своей программы, соответственно, этичность создания роботов ограничена лишь этичностью их программ. И.И. без кризиса перенесла свою механичность, всё вполне этично.

Иоанна Иоанновна впервые посещала больницу, но ей казалось, что она впервые посещает её как робот, а не как человек. Дезинфекция для дроидов была унизительной процедурой: все две минуты она молча смотрела на свои руки и гадала, как материал, так похожий на кожу, не плавится под сухим жаром и агрессивным ультрафиолетом. Ей стало невероятно стыдно и утешиться она могла только напоминанием себе: так правильно. Робко проскользнула мимо поста медсестры в палату – на неё даже не взглянули, словно она была обычной посетительницей. Села возле койки и тяжело бессмысленно вздохнула.

– Я прочитала протоколы тестирования, – сказала Иоанна Иоанновна. Настя села на койке и сочувственно на неё посмотрела. Теперь они обе знали, что не было никакой пандемии, что это всё просто стрессовое испытание. – Думаю, теперь мне сотрут память.

– Разве нельзя без этого? В смысле, им разве не надо изучить, как вы переживаете то, что всё вокруг на самом деле тест?

– Я думаю, они хотят дроида, который думает, что И.И. – это Иоанна Иоанновна, а не искусственный интеллект.

– Но я же…

– Тише, – Иоанна Иоанновна взяла Настю за руку. – Если мне оставят память, мы обязательно встретимся. А если нет… – она задрала рукав больничной рубашки, обнажая рубец от язвы. – …если нет, у тебя навсегда останется шрам в память обо мне – поцелуй Сибири.