Сурен Гунасекера - Можно два… но лучше три!

мимо.

Сейчас же я не собиралась проходить мимо. Вернее проезжать. Ведь я сюда специально ехала. В прочем, конечно, не сюда. Я ехала по делу. Но сделать небольшой крюк ради моих любимых круассанчиков с шоколадом – не проблема.

Тем временем, бортовой компьютер перестал рисованием на визоре траектории для объезда луж. Он заботливо высветил мне стрелку, указывающую в направлении съезда с главной дороги. Я и сама его помню, конечно, но папа запрограммировал самокат так, чтобы я уж наверняка не заблудилась. Как будто я совсем маленькая! Хотя… я могу, я такая…

Я аккуратно заехала на маленькую парковочку. По-другому ее назвать было трудно, потому что она была не больше детской площадки. Не теряя времени, я покатилась прямо ко входу. Судя по появившейся на визоре информации, в магазинчике было всего несколько покупателей. Это порадовало. Так как повышало мои шансы уехать со сладкой добычей.

Соскочив на асфальт почти у самых дверей, я нажала на руле кнопки «ПАРКОВКА» и «ЗАРЯДКА». Чуть слышно жужжа, еще теплые от моих рук грипсы сложились, а руль уменьшил свою высоту, втянувшись в стойку. Сама же рулевая стойка опустилась, расположившись вдоль деки. Из нее же появилась змейка зарядного кабеля. Она медленно, но уверенно потянулась к дуге парковочной рамы, рассчитанной на велосипеды и самокаты. Там она прицепилась к розетке питания. Мелочь, а удобно – почему бы не подзарядиться, пока покупатель выбирает себе лакомство.

Пока я запихивала шлем в рюкзак, на посадочную площадку в противоположном конце парковки приземлился старенький флайер. Из него вылез кругленький, небольшого роста дядечка в помятом, старомодном костюме и шляпе. В руках он держал портфель неопределенного цвета. Это и потертости говорили о том, что портфель с хозяином вполне могут оказаться ровесниками. А годились они мне в дедушки. Дядечка, конечно, годился. Не портфель… Ну, в общем, вы поняли.

Придерживая шляпу, он неуверенной походкой направился в мою сторону. Полет явно дался ему нелегко. По гримасе на его лице читалось, что еще несколько минут назад ему было не особо хорошо. А когда он закончил свой перелет и почувствовал под ногами земную твердь, жизнь явно вновь заиграла красками. А особенно запахами. Если судить по той целеустремленности, с которой он засеменил в сторону пекарни.

К тому моменту, как мне удалось победить свой шлем и закрыть рюкзак, дядечка-Кругляш с портфельчиком «докатился» до дверей, неожиданно сказал мне "Здравствуйте!" и проскользнул внутрь.

Несколько огорошенная таким поворотом и собственной возней, в общем-то, мне свойственной, я закинула рюкзак на плечи и поспешила следом за Кругляшом.

Невидимое облако чарующего запаха свежей выпечки вырвалось мне на встречу из раскрывшихся дверей пекарни. Каждый раз, заходя сюда, испытываю чувство некоторой неловкости. Всё тут было настолько непривычно и несовременно. Здесь был торговый зал! Да-да, здесь был именно он. Про такие, из своего детства мне рассказывал папа.

По центру помещения стояло несколько стеллажей замысловатой конфигурации. Расставлены они были так, что изучая их содержимое, складывалось впечатление, что ты в зале вообще одна. Но я знала проход по этому волшебному лабиринту. И знала, что где-то там меня дожидаются сладкие сокровища. За ними я и направилась.

Однако в каждом сказочном лабиринте должно водиться свое чудище. Чтобы герой не расслаблялся. Водилось такое и здесь. Точнее, работало. Подрабатывало. В свободное от учебы время. И воплотилось, это мое чудище, в виде сыночка владелицы этой пекарни. Не перестаю удивляться, как у такой милейшей дамы, как хозяйка этого сдобного рая, мог материализоваться такой пренеприятнейший отпрыск.

– О-о-о! Кто это к нам забрел!? – воскликнуло чудище, появляясь из подсобного помещения.

У него были вечно всклокоченные рыжие волосы, никогда, наверное, не видавшие такой диковинки, как расческа. Курносый нос на розовой, щедро сдобренной веснушками, физиономии. Крупные зубищи сверкали желтизной. А в мясистые губы расползались в хищной улыбке. Он был на год младше, но на полторы головы выше и вдвое шире меня. Хотя, быть выше моего метра с кепкой не мудрено.

Знакомьтесь, как говорится, Афиногенов-младший во всей своей красе. Для меня – просто Офигенов. Он и был моим личным наказанием за любовь к круассанчикам с шоколадом.

– Полина-гуталина! Снова за круассанами? – чудище подошло ближе.

– А, это ты, Офигенов? – не --">