Екатерина Максимовна Баринова - Точка невозврата

валютой не были и деньги. Ключевой валютой была вода, добыча которой была важным процессом существования человечества на Марсе. Мы смогли приспособиться к добыче воды, транспортируя её в твёрдом состоянии из внешней среды и преобразовывая в жидкое. Преобразованием воды в жидкое состояние занимались роботы и работники научно-технического сегмента. Вода была основной валютой, посредством которой осуществлялось вознаграждение рабочих за труд.

Также представители рабочего сегмента людей получали вознаграждение едой и соляриями. Под соляриями понимались препараты и пища биохакинговой направленности. Посредством регулярного употребления соляриев человек становился наиболее энергичным и трудоспособным. В целом наш город напоминал большой муравейник. Рабочий сегмент был похож на касту рабочих особей, а научно-технический сегмент и сегмент роботов напоминали касты самок и самцов муравьёв. Самки и самцы муравьёв имеют крылья в отличие от рабочих особей. Рабочие особи бескрылы.

По пути в кабинет к колонизатору я немного понаблюдал с одного из мостов за производственными процессами, на которых трудились люди. Я испытывал жалость к рабочим людям. Они трудились на протяжении многих часов, и своим внешним видом напоминали рабов. Эра колонизации красной планеты отсылала нас к истокам истории.

На производствах трудились и мужчины, и женщины. Многие из них наверняка предпочли бы быть погребёнными на родной планете, а не работать на благо развития цивилизации в спартанских условиях недавно выстроенного мира. Они напоминали мне заключённых, но уже новой – инновационной тюрьмы. На самом деле все мы были заключёнными. Заключёнными где-то на клочке призрачной Вселенной.

Помимо рабочего сегмента, сегмента роботов и научно-технического сегмента был и ещё один сегмент, о котором было не принято упоминать в нашем обществе. Четвёртый сегмент мы окрестили сегментом отшельников. Мы мало что знали об отшельниках и о той деятельности, которую они осуществляют. Четвёртый сегмент составляли независимые учёные и инженеры, взгляды которых отличились от взглядов Мистера Азаръи с прибытием на Марс. Именно расхождение во взглядах привело к их отделению. Мистер Азаръя обвинял их в предательстве, так как считал свои собственные взгляды единственно верными. Иногда меня посещали мысли о том, что было бы правильнее примкнуть к независимому сегменту, но я был в долгу у верховного колонизатора. Старик практически вырастил меня, подобрав ещё мальчишкой на улицах моего родного города.

Меня настораживал тот факт, что Мистер Азаръя хотел увидеть меня лично. Последнее время он предпочитал связываться со мной дистанционными способами. Очевидно, причина его разговора была серьёзной. Пришла пора зайти в кабинет верховного колонизатора. Обычно я позволял заходить в его кабинет без стука, но сегодня я отдал предпочтение традициям и слегка постучал в дверь. Дверь его кабинета ежесекундно открылась, и я вошёл. Купольный, с прозрачной передней стеной кабинет мистера Азаръи был тёмного цвета в отличие от кабинетов и лабораторий иных представителей научно-технического сегмента. Старик любил созерцать пылевую природу Марса. На большом тёмном столе, за которым в кресле и сидел старик стоял большой стеклянный кувшин, наполненный водой. Это было роскошью, особенно для рабочего человека. В кабинете стояла мёртвая тишина. Руки и лицо старика были иссечены множеством глубоких морщин, напоминающих скальные образования Марса. В порывах гнева он казался олицетворением природы красной планеты в человеческом обличии в самые непростые её времена, – во времена масштабной пылевой бури, обволакивающей всю планету целиком. Его волосы были достаточно густыми, а при попадании на них света отливали серебром.

Роботизированное кресло старика, с которого он редко поднимался в силу своего возраста было повернуто спинкой ко мне. Его взгляд был направлен на прозрачную стену, за которой бушевала пылевая буря Марса. Для красной планеты это было естественным явлением. Мистер Азаръя был одним из немногих, кто лучше всех остальных землян помнил разнообразную и богатую природу Земли, но кажется с каждым годом всё тщательнее пытался это в себе подавить. Он был горделив, властен и лишён сентиментальностей. Казалось, что его невозможно сломить, но у всех есть слабости. Его слабостью были я и Мэлори. Он считал нас своими детьми, но никто не знал, кто-же --">