Егор Александрович Данилов - Два билета на завтра

эмоциональны, но между ними общение за день порой сводилось к паре брошенных мимоходом фраз. Каждому хотелось все больше личного пространства. О нем мы забывали только в постели. По крайней мере у нас был хороший секс два-три раза в неделю. Мне казалось, что этого достаточно для L-партнерства, пока, наконец, Марина не предложила жить отдельно.

«Я устала, – сказала она в тот вечер. – Устала, что ничего не меняется. Давай дадим друг другу время, поживем порознь». Я замкнулся в себе, и несколько дней мы не разговаривали.

«Может быть, все еще возможно?» – спросил я, когда застал ее собирающей вещи вечером третьего дня. «Сергей, не отговаривай меня, пожалуйста». – «Это ведь не навсегда?» – «Я не знаю». Она ушла, а в доме стало невероятно тихо, словно его покинула жизнь.

Следующие пара дней дались тяжело. Я много гулял, потому что не мог сидеть на месте. Плохо спал. Почти не ел. Наконец, решился написать. В письмо я вложил все, что испытывал к ней. В глазах стояли слезы, а руки сжимало тягучей, ноющей болью. Я не был готов к расставанию.

Время, пока Марина не ответила, тянулось бесконечно долго. Мы обменивались голосовыми всю ночь, но мне не удалось изменить ее решение.

Спустя два месяца она пришла сама. Я зарос щетиной и одиночеством. Весь вечер мы разговаривали, однако я так и не понял, почему она вернулась. Возможно, одной ей тоже было плохо, но признавать это она отказывалась. Решили начать с чистого листа. На выходные слетали в Доминикану. Карибское море в лучах заката. Свечи. Натянутые улыбки.

С тех пор жили словно по инерции. Ходили на работу. Дежурно здоровались по утрам. Впереди был ее день рождения, а сразу за ним – отпуска. Я хотел сломить стену отчуждения, но не знал как. Нужно было придумать что-то необычное, что-то новое. То, чего мы еще не делали. Идею подкинула Юля, с которой я в минуту слабости поделился своими проблемами.

Часы прозвенели восемь. Марина должна была прийти с минуты на минуту. Я критически оглядел стол. Все было идеально. Разве что… свечи. Я схватил их и быстро спрятал в шкаф. Одернулся, хотел было достать, но на кухню зашла Марина.

– С днем рождения, – улыбнулся я ей, косясь на стол.

– Спасибо, – поблагодарила она, подошла и поцеловала в щеку. – Как прошел день?

– Бывало и лучше. У нас там…

– А знаешь, давай не будем о проблемах сегодня? Налей мне вина, я ужасно устала.

Я разлил вино по бокалам. Чокнулись. Пригубили. В кармане обжигающе прижимался к телу подарок. Достал конверт, протянул Марине.

– Это… тебе. Надеюсь, понравится.

4

В Лаборатории стояла суматоха. Большая часть персонала собралась около кабинета Юли, заглядывая друг другу через плечо и тихо перешептываясь. Из помещения раздавался громкий, возбужденный голос Петра Ивановича:

– Вы что, сдурели? Почему я узнаю об этом только сегодня?

Я протиснулся между сотрудниками, не ожидая ничего хорошего.

– А, Сергей. Явился, не запылился, – переключил на меня внимание шеф. – Что вы тут устроили?

– Что мы тут устроили? – лицо кирпичом, дыхание ровное. Не подкопаешься.

– Почему не сообщили о находке? Самовольно запустили молекулярное восстановление? Тебе известно, сколько энергии на это нужно?

– Эммм… – замялся я. – Вообще-то, мы запустили атомарную реконструкцию с сохранением спина.

– Чтооо? – лицо Петра Ивановича побагровело.

– Вы сами назначили меня руководителем проекта раскопок в Ачишхонской пещере. Я посчитал необходимым…

– Ты посчитал необходимым?! И что мы теперь будем делать ближайшие две недели? Поставим остальные проекты на паузу? И ради чего? Ради палеолитического погребения? Ты в курсе, что Лаборатория проводит изыскания в Обсерватории, и сверху уже ждут результатов?

– Постойте…

– Кто дал тебе право единолично…

– Постойте! – повысил я голос. – Юля, ты уже ввела в курс дела?

– Я не успела, – отозвалась кошка. Узкие щелочки зрачков казались испуганными. Петр Иванович умел наводить шорох.

– Давайте мы сначала объясним ситуацию. И в любом случае, я, как руководитель проекта, мог воспользоваться мощностями Лаборатории.

– Мог-то мог, но ведь так не делается! – выдохнул Петр Иванович, пунцовый от злости.

– Юля, покажи, пожалуйста, проекцию.

В воздухе повис скелет неандертальца.

– Вчера мы обратили внимание на то, что сосцевидный отросток левой височной кости увеличен. – Я приблизил изображение. – Сохранность костей плохая, поэтому мы запустили --">