Рафал Косик - Четки

уставился в стол.

— У меня плохое предчувствие. Жена ко мне в последнее время плохо относится, — начал он тихим фальцетом. — Все хуже и хуже, честно говоря. На работе тоже безнадежно. Думаю, то, как ко мне относится начальник, тоже имеет значение… По вечерам я порой лежу в кровати и думаю, как его убить. Это только мысли, конечно. Я этого не сделаю. Как бы я смог?.. Вчера у меня случилась неприятная ситуация с соседом…

— Не нужно объяснять. — Харпад закрыл дискретор. Теперь коммуникаторы были акустически и электромагнитно изолированы. — Меня не интересуют ваши мотивы. Вы платите, я называю ПО.

— Так просто? — Крыса посмотрел на собеседника и тут же отвел взгляд.

Он начинал действовать Харпаду на нервы.

— Вы же за этим пришли?

— Да, да… — активно закивал мужчина и снова уставился в стол.

Харпад ждал следующий вопрос. Но его не последовало, поэтому он пояснил:

— Вы платите сейчас. Ответ получаете через пятнадцать минут.

— А если вы убежите с деньгами? — Крыса взволнованно посмотрел на него.

— Это будет означать, что вас обокрали, — спокойно ответил Харпад. — Но с тех пор как я в этом бизнесе, то есть каких-то двенадцать лет, я ни разу этого не сделал.

Череп Крысы заблестел от капелек пота, хотя в кафе было прохладно. Трясущимися руками он вынул из сумки серую коробочку из-под мятных конфет. Харпад больше не ждал. Взял ее, положил в карман, забрал свой коммуникатор из дискретора и вышел. Проверка ПО займет у него минуту, ну, может, две. Эти пятнадцать минут ему нужны были для верификации клиента. Если он был из полиции, его люди не могли упустить из виду пачку денег. Банкноты, неиспользуемые много лет в легальной торговле, были доминирующим платежным средством в местах, в которых Харпад регулярно бывал. Их делали из такого прочного материала, что они все еще были пригодны к использованию. Каждая транзакция должна регистрироваться и облагаться налогом. Но банкноты не для того используют, чтобы что-либо регистрировать.

Риск есть всегда, хотя сомнительно, что полиция выбрала бы такого неудачника для проведения своей операции. Харпад терпеть не мог таких типов.

Он миновал две арки, свернул в третью, которую заприметил с самого начала, прошел три дворика-колодца, в которых было светло благодаря солнцу, стоящему в зените, и оказался на следующей параллельной улочке. Припаркованный в нескольких шагах Триумф мигнул диодом замка. Дверь отодвинулась от корпуса и заехала на крышу. Харпад уселся в кресло водителя, кнопкой закрыл дверь и затемнил стекла. Выдохнул. Холодный салон давал чувство безопасности, изолировал от раскаленного добела хаоса города. Въезд в старые районы дорого стоил, право на парковку тоже, но этот кусок личного пространства был ему необходим. Он включил глушилку, положил коробочку на кресло рядом. Из бардачка достал подручный сканер и провел им над коробочкой. Чисто — ни детонатора, ни жучка. Деньги даже не считал, просто кинул в бардачок. Он коснулся уплотнения за правым ухом. Нажал. Пикнуло. Закрыл глаза и глубже провалился в кресло.

Лица, фамилии и числа заполнили зеленое пространство. Он плыл, летел между ними, уже предчувствуя направление. Нужная запись как всегда притягивала его. Он отбрасывал маловажные данные, пока не достиг цели. Визуализация была простая: табличка с фото, именем, фамилией и пунктами ПО, отражающими тяжесть молота, зависшего над вспотевшей запуганной головой Крысы.

Он открыл глаза. Ничего не поменялось. Звуки снаружи сюда почти не проникали, а за затемненными, рассеивающими свет стеклами двигались размытые тени. Он вытащил из кармана куртки портсигар из нержавеющей стали с выгравированной надписью: «Для Павла, любви всей моей жизни». Резинка сжимала восемь сигарет. Клацнула зажигалка. Дым с запахом фиалок поднялся к потолку. Седые полосы сонно проплывали внутри авто. Козельский, а именно так звали Крысу, был в заднице. Его ПО приближался к ста. Оставалось меньше трех пунктов. Интуиция его не подвела. Такая соломинка безопасности — это уже финишная прямая. Само предоставление этой информации означало приговор.

С заднего сиденья на него смотрел мужчина с физиономией бульдога. Ладонь Харпада замерла на полпути к пепельнице. Интуицию явно переоценивают. Этот сукин сын сидел здесь с самого начала. Харпад не был дураком, потому не использовал дешевые трюки. Прежде чем он успел бы открыть дверь, незнакомец --">