Павел Олегович Михель - Мир, который не вернуть. Том 1: Начало

ударил меня по лицу. Я упал, и сквозь слёзы посмотрел на него. – Успокойся… Возьми себя в руки…

– Нет! Лжец!.. – крикнул я, и сразу же об этом пожалел. В следующую секунду дикая боль пронзила голову, и я упал, обхватив голову. Боль была адская, но она меня отрезвила. Я тихо продолжил: – Ты ведь говорил, что всё будет хорошо. Я ведь думал, что всё будет хорошо…

– Костя, послушай… – сказал Павлов. – Жизнь… на мне не заканчивается, – я молча смотрел на него, испытывая жуткую боль. – Ты… сможешь выжить… я верю в это, – он улыбнулся. – А теперь… надо вылезти… не хочу умирать как застрявший долбаёб… – После этих слов Павлов, схватив железку, попытался повернуться, но неудачно нагнулся, и упал вниз, на землю, рядом со мной.

– Ааргх! – крикнул он. Я всё ещё лежал на земле.

– Помоги… мне… – тихо сказал Павлов, лёжа лицом в земле.

Вдруг, я понял, что он скоро умрёт. Умрёт насовсем. И вместе с этим пониманием, во мне что-то оборвалось. Боль немного отступила.

Я медленно поднялся на колени, встал и помог Павлову сесть. Внутри была какая-то непонятная тяжесть, которая затупляла боль. Слёзы встряли, не решаясь упасть. Я сел рядом с ним. Мы сидели, облокотившись на грязные колёса.

– Спасибо, – тихо сказал Павлов. Он достал, кривясь от боли, измятую пачку. Оттуда торчало всего несколько сигарет. Павлов высыпал содержимое на ноги, а пачку выронил рядом. Одна сигарета помялась, но была ещё более-менее целой, в отличие от остальных. Он криво улыбнулся, насколько мог. – Повезло.

Я помог ему достать зажигалку и закурить.

– Знаешь, – начал Павлов, – ты как мой брат… с самого первого дня я вижу его в тебе… будто сам Бог… подарил мне ещё одну возможность побыть с ним… хоть немного… И я рад, что мне удалось… тебя подготовить к… к будущему… перед своей смертью, – он сильно затянулся.

– У тебя был брат? А что с ним случилось? – тихо спросил я. Павлов смотрел вверх, в небо.

– Он умер, давно уже…

– Извини.

– Да ничего… Я уже давно смирился… Конечно нечестно, что иногда жизнь забирает самых лучших у нас… но тут уж ничего не поделаешь – на всё Его воля, – Павлов говорил очень медленно и размеренно. – Вот так живёшь… думаешь, что умрёшь стариком… а потом у тебя находят какую-то херню – и всё… Но, знаешь, он не переживал… Наоборот, начал радоваться каждый день, и радовал всех… Саша – так его звали… Он самого детства не любил, чтобы люди вокруг грустили… и всегда всех подбадривал. Приёмные родители меня сразу невзлюбили… а он меня защищал всегда… Он был очень хорошим… и добрым, а сколько в нём было жизни… – по его щеке прокатилась слеза. – И, умирая, даже не заплакал – успокаивал меня и маму… Я обещал ему не грустить после его смерти… но всё равно так больно…

Павлов вытер слёзы, и ещё раз затянулся.

– Мне очень жаль, Павлов… – сказал я.

– Костя, – тихо сказал он.

– Что?

Павлов улыбнулся:

– Сколько времени прошло… а я так своего имени и не сказал… только сейчас дошло… Костя… меня так зовут… Константин Павлов.

– Ого, – сказал я. Это было немного неожиданно. Я никогда и не думал о его имени: «Павлов» – и всё.

– Никогда не сдавайся, – сказал Павлов. – Как я когда-то обещал… Саше… так и ты… мне пообещай. Мы оба понимаем… что для меня уже всё… но для тебя это не конец… Проживи жизнь… за нас троих… – по голосу было слышно как он слабел с каждой минутой. Сигарета выпала из рук и упала в обмёрзшую траву. Его живот и ноги были полностью в крови. Он сильно откашлялся с кровью, не прикрывая рот.

– А когда… у тебя день рождения? – спросил Павлов.

– День рождения?.. – переспросил я. Я точно никогда бы не подумал, что он такое спросит. – Семнадцатого декабря.

– И сколько… будет?

– Шестнадцать…

– О как… – выдохнул Павлов. – Сегодня… а я без подарка… – он на несколько секунд замолчал. – Придумал, – Павлов попытался улыбнуться, но смог лишь немного растянуть уголки губ. Он слабой рукой достал окровавленный пистолет, и вложил мне его в руку. Его пальцы пыли ледяные. Пистолет был тёплым и тяжёлым. – Это… тебе. С днём… рождения.

– Зачем? – тихо спросил я.

– Чтобы ты смог выжить…. Ты сильный… сильнее меня, многих… У меня будет… к тебе ещё одна просьба… последняя, – Павлов повернул своё бледное лицо ко мне. Его щёки были мокрыми от слёз, а из уголка рта шла красная полоска. – Не дай мне… стать таким же… как они.

В его взгляде было страх и отчаяние.

– В смысле? – переспросил я тихо. --">