(Skybreaker) - Чёрный лёд (СИ)

надежность, уверенность и такая важная для маленького и хрупкого мира стабильность. Звуки эти сопровождали его в течение долгого времени и стали для него родными. В мире из звуков и телесных ощущений он чувствовал себя, лучше не придумаешь. Будь у него выбор, он предпочел бы задержаться в нем подольше.

Третьим появилось обоняние. Он сам не понял, когда это произошло. В один момент та теплая влага, что его окружала, приобрела новые свойства. Ему не с чем было сравнить его новые ощущения и не с чем их сопоставить. Но ему они нравились. Звуки то прибывали, то исчезали, в то время как запах оставался с ним всегда. Он стал его верным спутником.

Четвертым появился вкус. Околоплодная жидкость была частью его мира всю его недолгую жизнь, и он не обращал на нее никакого внимания. Она свободно проникала в его рот и вытекала обратно, не вызывая никаких ощущений. Пока однажды он не попробовал ее на вкус, и его представление о мире вокруг пополнилось еще одной характеристикой. Мир был соленым и немного кислым.

И, наконец, пятым появилось нечто невероятное. Мощный поток света разрезал реальность на несколько частей. Трудно было сориентироваться в новых образах и найти в них точку опоры. Зрительные образы поступали к нему изо всех направлений сразу и формировали цельное сферическое изображение в 360 градусов. Сначала он видел лишь свет, пробивающийся через вязкую жидкость. Потом он начал видеть линии и изгибы. Они двигались и извивались, перемещались в пространстве, было сложно за ними уследить и различить очертания. В конце концов, переменчивые образы выстроились в цельную картину мира, и он понял, что видит свое тело. Две пары четырехпалых лап с тремя крупными пальцами спереди и одним сзади и длинный кожистый хвост — вот чем он был сейчас и что знал о себе. Он также обнаружил что-то необычное за своей спиной. Длинный отросток соединял его спину со сферической оболочкой, в которой он находился. Вот, что не давало ему сдвинуться с места и обрести свободу.

Была и другая картина реальности. Она была похожа на первую, показывала мир, но не столь подробно, всего лишь узкий прямоугольник прямо перед ним и ничего больше. Однако было у такого способа смотреть на мир и свое преимущество. Он мог направить взгляд на одну точку, сконцентрироваться на ней и рассмотреть ее как следует. Таким образом, он смог узнать подробности о своих лапах и хвосте, разглядеть суставы на пальцах, морщинистые складки в местах изгибов, рифленую поверхность своих ладоней, свой гладкий темно-серый живот. Немного практики и он смог переключаться между двумя типами зрения моментально. Со временем он смог связать то, что он видел своими глазами с тем, что он осязал. Так он обрел осознание себя, как кого-то, у кого есть лапы, хвост, место для глаз и ушей, а еще тот отросток на спине.

Жизнь его текла равномерно и однозначно. Лишенная забот и тревог, она проходила для него практически незаметно. Большую часть своего времени он проводил во сне. Сны его не отличались сложностью. Он плыл в темном океане и когда в его сон проникал очередной звук, он поворачивал в его сторону, пытался его догнать, узнать, что было его источником. Но стоило ему приблизиться, и каждый раз звук растворялся в бесплатной черной воде. Рано или поздно он узнает, что за ними скрывалось. Вскоре судьба подарила ему такую возможность.

Все началось, как маленький апокалипсис. Жидкость, окружавшая его все это время, начала уходить. Уши его свалились ему на плечи и повисли на них. Холод прошелся по всему его телу, кожа начала быстро сохнуть и сжиматься. Очень хотелось вернуться обратно в жидкое тепло и никогда не знать такого стресса. Позже трубка, примыкающая к его спине, вдруг оторвалась и осталась где-то сверху. А он опустился на лапы и оказался на гладкой поверхности все еще немного мокрой и очень липкой. Сил стоять хватило ненадолго. Попытка сделать первый шаг провалилась. Резкий спазм сжал его грудную клетку и выдавил из нее всю воду, что в ней оставалась. Кашель выбросил из легких все остальное. Первый вдох наполнил его грудь воздухом и обжег ее изнутри. Ощущение было не из приятных. Во внешнем мире для него уже давно придумали определение — боль. Он столкнулся с ней впервые, но сразу понял для себя, что близких отношений он с ней заводить не хочет. Выдох принес облегчение. Еще несколько вдохов были болезненными и хорошенько размяли его легкие. Процесс дыхания запустился и далее --">