Пол Прюсс - Венера Прайм 5

«С тех пор как в 20-м веке были получены первые снимки, сделанные беспилотными космическими аппаратами, Амальтея считалась обычным спутником-астероидом».

— На второй. — Командовал Мейс.

Теперь изображение на плоском экране было видом в глубине облаков Юпитера, записанным экспедицией Кон-Тики в прошлом году. На центральном экране гигантское плавающее существо, похожее на одну из земных многоруких медуз, но на несколько порядков больше по размерам, спокойно бродило по облачным пастбищам. На боку его огромного газового мешка отчетливо виднелись странные знаки — шахматный узор радиопередатчика метрового диапазона.

Голос за кадром продолжал:

«Когда медузы, плавающие в облаках Юпитера, были потревожены исследовательским судном Кон-Тики, они начали то, что некоторые называют "небесным хором"».

— Следующий файл на втором.

Появилось изображение цветной радиокарты облаков Юпитера, видимое с орбиты Амальтеи: концентрические круги ярко-красных пятен, указывающих на источники радиоизлучения, разбросанные по более бледным линиям графика, как рябь на пруду.

«Шесть юпитерианских дней они пели свою песню по радио прямо в сторону Амальтеи, начиная с того момента, когда луна поднималась над их горизонтом, и останавливаясь, когда она опускалась. На седьмой день они отдыхали».

Снова поверхность Амальтеи вблизи: столб пены поднимается высоко над гладкой поверхностью. Отверстие гейзера было скрыто завитками тумана.

«Конечно, не случайно, что эти огромные гейзеры внезапно начали извергаться повсюду на Амальтее именно тогда, когда медузы начали петь. На данный момент Амальтея потеряла более трети своей общей массы».

 — Давай запишем мое выступление, — произнес Мэйс.

За их недолгое совместное время работы Рэндольф Мэйс и редактор так приспособились друг к другу, что в один и тот же момент редактор ударил по последней клавише, а Мэйс заговорил. 

Появилось изображение самого сэра Рэндольфа, аккуратно вставленное в нижний угол экрана — огромный белый гейзер, маячил позади него. Три года назад оно мало кому было известно — лицо, которое смотрело с экрана.

Когда-то красивое, это лицо побледнело и осунулось от полувекового разочарования в человеческой природе, но в нем не было цинизма, и в пристальных серых глазах, под опущенными седыми бровями, пылала искра веры в Человека.

«Многие события, казалось бы, не связанные между собой,  достигают кульминации на маленькой Амальтее — события, происходящие в таких отдаленных друг от друга местах, как адская поверхность Венеры, обратная сторона Луны, пустыни Марса — и не в последнюю очередь в роскошном поместье английской сельской местности Сомерсет. Эти и другие невероятные совпадения станут темой сегодняшней программы, завершением нашей серии».

Мейс и редактор синхронно произнесли стандартные слова: «Музыка. Титры». Редактор усмехнулся их одинаковым рефлексам. Музыка нарастала. Стандартные вступительные титры мелькали на экране, накладываясь на сцены из более ранних эпизодов «Сверхразума».

Оба мужчины встали. Редактор потянулся, чтобы снять напряжение с рук:

— Вы рассчитали время с точностью до десятой доли секунды, сэр, — удовлетворенно сказал он. — Я только передам это в мастер-контроль. Мы выходим в эфир через семнадцать минут. Хотите посмотреть из диспетчерской?

— Нет, боюсь не смогу, у меня назначена другая встреча, — сказал Мэйс. — Спасибо за хорошую работу.

С этими словами он вышел из здания Британской вещательной корпорации в дождливую ночь, не сказав больше никому ни слова — как-будто и в самом деле каждый день проделывал нечто подобное.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ К БЕРЕГУ  «БЕЗБРЕЖНОГО ОКЕАНА» 

 I

Утро того же дня на другом континенте Земли. Запись разговора Спарты, который она вела по сути сама с собой — с восемнадцатилетней Линдой, живущей глубоко в подсознании. Спарта живо представила себе, что Линда сидит перед ней на стуле и доброжелательно спрашивает, отвечает, шутит советует. Таким способом Спарта пыталась разобраться в себе, поправить свое пошатнувшееся психическое здоровье. Ее визави была идеальным психотерапевтом, хотя и --">