Генрих Саулович Альтов , Вячеслав Петрович Фелицын - Тайна тройного удара

вставая из-за стола, ответил генерал. – Садитесь, Георгий Владимирович. Разговор предстоит основательный.

Строев знал эту привычку генерала: сперва – без всяких предисловий – дело, а потом всё остальное. За десять лет, что они не виделись, Славинский заметно постарел, хотя держался он по-прежнему прямо, а в глазах, как и раньше, поблескивал огонек.

...Откинувшись на спинку кресла, Строев смотрел, как генерал крупными шагами ходит из угла в угол. Старая привычка. Вот так ходил Аркадий Степанович и в сорок первом, в землянке под Волховом, когда возникло запутанное дело Решетова...

– Что вы знаете, капитан, о конструкторском бюро Ионесяна?

Забытое уже воинское звание как бы вернуло Строева в прошлое, и он ответил коротко, по-военному:

– Бюро создает стратоплан с атомным двигателем. Находится на Урале, в Красногорске. – Строев на минуту задумался, потом добавил: – До Ионесяна работой руководил член-корреспондент Академии наук Илья Павлович Карпенко. После его смерти – это было месяцев шесть-семь назад – назначили Ионесяна.

– Что вы знаете о смерти Карпенко?

– Почти ничего: говорили, что это самоубийство.

– Всё?

– Да, всё.

– Тогда, капитан, посмотрите это, – Славинский подвинул к Строеву лежавшую на столе папку. – Читайте внимательно, не спешите.

Строев открыл папку. Первое, что он увидел, была фотография Карпенко. Строев слушал его лекции еще до войны, когда учился в авиационном институте, и именно таким запомнил Карпенко: смелый, решительный взгляд из-под пушистых бровей, лукавая улыбка. Илья Павлович любил пошутить и даже на лекциях часто рассказывал такое, что в аудитории долго не смолкал смех...

Перевернув страницу, Строев углубился в чтение. Интуиция следователя – то, за что его и ценил Славинский, – подсказывала: смерть Карпенко – не самоубийство.

Полтора года назад особое конструкторское бюро Карпенко приступило к проектированию стратоплана с атомным двигателем. Предполагалось, что стратоплан сможет подниматься на высоту до четырехсот километров и развивать скорость свыше семи тысяч километров в час. Конструкция стратоплана многим отличалась от обычных скоростных самолетов. Поэтому всё – от двигателя до навигационных приборов – пришлось создавать заново. Бюро Карпенко было пополнено новыми отделами и лабораториями и слито с экспериментальным заводом, на котором должен был монтироваться стратоплан «К-10».

Конструкторское бюро тщательно охранялось. По специальному приказу была введена двойная система охраны. Наружное наблюдение за территорией бюро, испытательными стендами и примыкавшим к бюро заводом вела внешняя охрана. Отдельный караул постоянно дежурил внутри четырехэтажного здания бюро.

Семь месяцев назад, ноябрьским вечером, в кабинете у Карпенко состоялось совещание. Кроме самого Карпенко, на нем присутствовало пять человек: заместитель главного конструктора Ионесян, ведущий конструктор моторной группы Ларионов, заведующий химической лабораторией Коренберг, руководитель радиотехнической группой Самарцев и конструктор Веденеев. Совещание закончилось в семь сорок. Карпенко проводил сотрудников до дверей приемной, попрощался и вернулся в кабинет. Ларионов, Самарцев и Веденеев спустились к ожидавшей их машине и уехали. Ионесян и Коренберг сошли на третий этаж (кабинет Карпенко находился на четвертом этаже), разошлись по своим кабинетам и тоже уехали – почти одновременно – через час.

Прошло еще полчаса. На столе у начальника караула зазвенел телефон. Лейтенант поднял трубку и услышал голос жены Карпенко. Она сказала, что не может дозвониться в кабинет к мужу, и просила, если это возможно, напомнить ему, что дома ждут гости. Лейтенант позвонил по внутреннему телефону, но Карпенко не отвечал. Через десять минут лейтенант вновь позвонил, но и на этот раз Карпенко не снял трубку телефона.

Тогда начальник караула в сопровождении своего помощника поднялся на четвертый этаж. Солдат, дежуривший на лестничной площадке третьего этажа, доложил, что после окончания совещания никто на четвертый этаж не поднимался. Лейтенант и сержант прошли вдоль длинного коридора в приемную Карпенко. Дверь в кабинет была плотно прикрыта, сквозь кожаную обивку глухо доносилась музыка. Лейтенант постучал. Карпенко не ответил. Подумав, что радиопередача мешает Карпенко услышать стук, лейтенант приоткрыл дверь. Карпенко лежал на полу, в крови... Рядом --">