Элизабет Бир - Долли

— Домой. И ужин, — произнесла она.

Плавно выруливая со стоянки, машина отправила сообщение в дом Роз. Она доверила вождение автопилоту. Это было не так круто, как вести самой, но безопаснее, когда она так устала, что веки у нее воспалились и отяжелели.

Что бы там Питер ни говорил о разбивающихся машинах. Роз была благополучно доставлена к дому. Тот впустил ее, когда она открыла дверь ключом — у нее стояла хорошая охранная система, но Роз не очень любила технические новинки, — и на нее сразу нахлынули запахи кипящей пасты и поджариваемого в тостере чесночного хлеба.

— Свен? — окликнула она, запирая дверь изнутри.

— Я в кухне, — отозвался ровный голос.

Она оставила туфли возле двери и пошла на запах через обставленную дешевой мебелью гостиную.

Свен готовил без рубашки, и она могла видеть на его спине заплатки в тех местах, где кожа стала хрупкой и потрескалась от возраста. Робот повернулся и встретил ее улыбкой.

— Плохой день?

— Кое-кто опять умер.

Свен положил деревянную ложку на подставку.

— Что ты чувствуешь, если кто-то умирает?

Робот не отличался широким диапазоном эмоций, но ее это устраивало. Ей требовалось нечто вроде опоры в жизни. Роз подошла к Свену и прижалась головой к его теплой груди. Тот обнял ее за плечи, и Роз прильнула к нему, глубоко дыша.

— Что мне надо работать.

— Поработаешь завтра. Тебе станет лучше, когда ты поешь и отдохнешь.

* * *

Питер, наверное, спал этой ночью на кушетке в дежурке, потому что, когда Роз приехала в участок около шести утра, на нем были вчерашние брюки и новая рубашка и он уже по горло погрузился в кофе и файлы Долли. Сама Долли стояла в углу — подключенная, но в режиме покоя.

Или такой она казалась, пока не вошла Роз. Глаза Долли проследили за ней.

— Доброе утро, детектив Киркбридж. Хотите кофе? Или кусочек фрукта?

— Спасибо, нет.

Роз развернула второй стул Питера и тяжело на него уселась. Воздух в помещении был наэлектризован ожиданием.

— Фрукта? — спросила Роз у Питера.

— Долли верит в здоровое питание, — пояснил он, бросая салфетку на стол, где лежал недоеденный мандарин. — А еще она в мгновение ока сделала у нас в участке уборку. И мы с ней беседовали о литературе.

Роз повернула стул так, чтобы видеть боковым зрением и Питера, и Долли.

— О литературе?

— О поэзии, — сказала Долли. — Детектив Кинг вчера днем упомянул поэтическую справедливость.

Роз уставилась на Питера.

— Долли любит поэзию. Стил и в самом деле предпочитал умных женщин.

— Долли любит не только это. — Питер снова включил дисплей. — Помнишь?

Роз увидела вчерашнюю сцену уборки. Гул пылесоса становился то громче, то тише, когда Долли то поднимала щетку, то опускала ее.

Роз приподняла брови. Питер поднял руку.

— Подожди немного. Как выяснилось, тут есть вторая звуковая дорожка.

Он шевельнул пальцами, и тесный кабинет наполнился звуками.

Музыка.

Импровизационный джаз. Сложный и причудливый.

— Долли слушала это в голове, когда пылесосила, — пояснил Питер.

Роз сложила кончики пальцев и поднесла их ко рту.

— Долли?

— Да, детектив Киркбридж?

— Почему ты слушаешь музыку?

— Потому что я ею наслаждаюсь.

Роз опустила руку к груди и поправила блузку возле ключицы.

— А тебе нравилась работа в доме мистера Стила?

— От меня ожидалось, что она будет мне нравиться.

Роз взглянула на Питера. По спине у нее пробежал холодок. Классическая увертка.

Как раз такие ответы алгоритмы общения домашнего компаньона не должны уметь выдавать.

Сидящий за столом Питер кивнул:

— Да.

Долли повернулась на звук ее голоса.

— Вас интересует музыка, детектив Киркбридж? Я с удовольствием как- нибудь поговорила бы с вами о ней. А поэзия вас интересует? Я сегодня читала…

— Матерь божья, — произнесла Роз одними губами.

— Да, — согласился Питер. — Долли, подожди здесь, пожалуйста. Нам с детективом Киркбридж надо поговорить в коридоре.

— С удовольствием, детектив Кинг, — отозвалась Долли.

* * *

— Она убила его, — сказала Роз. — Убила и стерла воспоминания об этом поступке. Кукла ведь должна знать свои программы и коды, правильно?

Питер прислонился к стене возле двери в мужской туалет. Он сложил на груди руки с мускулистыми предплечьями, выглядывающими из закатанных рукавов.

— Это слишком торопливый вывод.

— И ты --">