Игорь Маркович Росоховатский - Возможность ответа

могущественным, и мы перестали гибнуть от голода и холода, и размножились, и завоевали другие народы, и сделали их своими рабами…»

Итак, сначала прямая речь бога. Дальнейшие его слова почему-то даются в пересказе жреца: «И еще сказал бог, что оставляет нам сына своего любимейшего ученика Катопчукона царем нашим…» Вот эта часть очень похожа на домысел по наущению Катопчукона. Почему же ее не дали в другом изложении — как прямую речь бога?

Но мог ли у них возникнуть страх перед тем, кого они выдумали?

Конечно, само появление бога могло быть заранее подготовленным представлением. Один из жрецов, переодевшись и загримировавшись, скрывался где-то у берега и по сигналу Катопчукона явился народу.

Нет, обычным обманом всего этого не объяснишь. Нужны факты. Для начала необходимо посетить место, где якобы когда-то появился Аамангуапа…

Но сейчас я не могу отправиться туда. Прежде должен выполнить задание Михаила Дмитриевича — выяснить причину гибели двоих людей и робота в районе подводных нефтепромыслов. В тех местах с катера заметили диковинное морское животное, похожее на легендарную Несси, — не менее двадцати метров в длину. Могло ли оно разрушить трубы нефтепровода, утащить или проглотить людей и робота? Там находились и другие узкоспециализированные роботы. Они по команде с корабля участвовали в поисках исчезнувших людей, соединяли трубы в местах разрывов, подводили пластырь и сваривали его с трубами. Но они ничего не сообщали о чудовище, напавшем на промыслы. На запросы ответили, что никакого чудовища не было.

Однако жители подводного города-лаборатории сообщили, что несколько раз видели за прозрачными пластмассовыми стенами чудовищную тень…

…Вдали показалось разноцветное зарево. Оно простиралось до «горизонта» — насколько охватывал взгляд. В нем преобладали красный и зеленый цвета. Красный переходил в багровый, зеленый в желтый, затем сгущался через несколько оттенков до фиолетового. В воде стоял тяжелый тягучий запах с множеством оттенков — так не пахли ни косяки рыб, ни скопления морских животных, ни придонный планктон, ни растения. Несомненно, это был запах города.

Я послал и многократно повторил сигнал о своем прибытии. И когда через несколько минут я вошел в зону прожекторов, их свет был уже приглушен — он не слепил меня. Ворота-шлюзы в первую приемную камеру открылись. С тихим свистом начали работать насосы — вода ушла и открылась дверь во вторую камеру, где мне предстояло пройти через ионные души. В третьей камере я принял обычный душ и переоделся.

Затем вошел в вестибюль подводного города, где меня встречали люди. Двоих из встречающих я знал по портретам и статьям в журналах. Третьей была женщина — высокая, с длинной шеей и густыми, коротко подстриженными волосами. Когда она поводила головой, волосы разлетались, и ей приходилось все время поправлять прическу. Ее глаза встретились с моими, вспыхнули, словно узнавали старого знакомого. Женщина шагнула мне навстречу, губы ее шевельнулись, готовые произнести имя. Но тут же она замерла, сощурив глаза, все еще слегка подавшись вперед, навстречу мне, но уже досадуя на поспешность своего движения.

Что ей почудилось? Мы никогда прежде не встречались. Я ведь ошибиться не мог, память меня не подводила ни разу.

Я отвел глаза. Но чувствовал на себе ее взгляд, в котором было не просто любопытство. Потом мне представили Людмилу Ветрову как биолога, «самую обольстительную из наших русалок». Ее муж, профессор Ветров, оказался крепким, стройным человеком с тяжелым крупным подбородком. Редкие белые брови, темные глаза смотрели на меня внимательно и изучающе.

— Рады видеть вас в нашем городе, — сказал профессор громким голосом. Слишком громким и певучим. Видно, он почему-то был обеспокоен моим прибытием.

Профессор мгновение помедлил, затем поспешно протянул мне руку. Я запомнил это мгновение и поспешность — нарочитую, чтобы опередить его жену, — и то, как он держал руку, изогнув ладонь лодочкой, чтобы она меньше касалась моей ладони. Его рука была холодной и настороженной холеный пятипалый зверек, сунувшийся в пасть льва и напряженно ожидающий, не сомкнутся ли клыки.

А вот рука его жены оказалась теплой и доверчивой.

Мне показали подводный город, его лаборатории, нефтекомбинат, директором которого был профессор Ветров. Искусственное освещение почти не отличалось по спектру от солнечного света из-за --">