Игорь Маркович Росоховатский - Знак на скале

которые мы почти перестали полагаться в науке, могут подсказать более верное решение, чем разум. Его подводит самое могучее оружие — способность к абстракции. А простые чувства, первобытные ощущения иногда говорят нам о теплоте вернее, чем подсчет затраченной энергии. Ведь затрата энергии — это только одна сторона явления. Глаза видят, что пять пальцев — это не просто 5, а тончайший инструмент, опыт сердца подсказывает, что два человека — это друзья, или влюбленные, или спутники, или враги, или, наконец, просто два незнакомых человека, которым не суждено встретиться, а качеству — проявиться. Нельзя доверяться ощущениям, но нельзя сбрасывать их со счетов.

Если бы наша математика шла по пути математики атанов, насколько легче было бы нам осознать и описать явления микро- и мегамира. Насколько легче было бы создать или понять теорию относительности и знаменитую формулу, где время зависит от скорости движения, если бы с самого детства мы привыкли к мысли, что 1+1 равно 2 и некоему „иксу“, показателю качества.

Никто бы не изумлялся, что увеличение скорости до световой может вызвать новое качество — изменение в течении времени, а создание общей теории частиц не было бы таким трудным, почти непостигаемым. И только потому, что у нас не было этого маленького значка, этого „икса“ с самого начала, перед нами вдруг ломаются все те законы и понятия, к которым мы привыкли…»

Факел в его руке сыпал искрами, как бенгальский огонь. Они кружились в воздухе тучей мошкары. Блики, будто отрезки алой ленты, извивались на полированном граните.

Так вот каким оно оказалось — упрятанное сокровище! Это не к нему ли столь ревностно оберегали путь атаны?

И Семен понял: нет, они не оберегали это свое главное сокровище. Не засыпали проходов и не забывали ни факелов, ни сосуда с водой.

Возможно, стихийное бедствие, уничтожившее этот народ, завалило путь к сокровищу, которое они хотели оставить потомкам. И в последние дни трагедии последние представители народа расчищали проход к нему. Это они оставили план и стрелки на стенах, чтобы потомкам было легче найти сокровище, они приготовили на пути факелы и воду. Через тысячи лет вместе с их беспокойной мыслью дошли до потомков их доброта и забота.

У Семена было странное ощущение, будто в этой пещере кто-то прибавил ему сил. В его ушах послышались слова на незнакомом языке, мелодия чисел и сочетаний. И почудилось, что он в пещере не один.

Он повернулся и пошел обратно, чтобы поскорее рассказать людям о завещании предков. Сыпящаяся с потолка за ворот земля приставала к лицу, шее. Но он почти не замечал ее, занятый своими мыслями.

Семен увидел ручку кетменя и вытащил его из груды рыхлой земли. Провел пальцем по лезвию, отточенному, как нож, и представил, что здесь произошло. Он словно увидел, как обессиленный человек, может быть, последний из атанов, опустился сначала на колени, продолжая расчищать завал, потом упал на землю. Он знал, что ему уже не прорубить стены, что последние минуты его жизни уходят, как песок из солнечных часов.

И тогда он схватил брусок и начал точить кетмень. Он точил его, пока мог (Семену даже послышался скрежет точила). И в какую-то смертную минуту атанец нашел в себе силы прислонить кетмень так, чтобы его сразу заметил тот, кто придет к стене.

Семен вспомнил о тех четверых, которые могут обнаружить вход и пойти по этому пути. Он достал запасную коробку спичек и бережно завернул ее в целлофан. Повернулся, поднял кетмень и положил его вместе со спичками на камни возле плиты так, чтобы они сразу бросались в глаза…

--">