Андрей Михайлович Столяров - Идущий в огне

ежедневно.

— Вас это не встревожило? — спросила Скалли.

— Ну… у доктора Трепкоса и раньше бывали определенные странности. Тем более, что он не подчиняется нашей лаборатории. Скорее мы как вспомогательный персонал обслуживаем его работу.

— То есть сначала вы просто ждали?

— Я, как, впрочем, и остальные мои сотрудники, не хотел поднимать панику раньше времени. В конце концов, не на Амазонке же они потерялись. Отсюда до кратера Авалона чуть более часа полета. Тем не менее, на третий день мы начали беспокоиться. Какой бы ни был характер у доктора Трепкоса, но он же знает, что существует рабочая дисциплина. Экспедиция просто обязана время от времени давать о себе знать. В общем, на исходе третьего дня мы активировали телеметрию и получили нечто ошеломляющее…

Экран телевизора снова ожил, и в синевато-расплывчатых синих тонах возникла человеческая фигура, раскинувшая руки по камню. Теперь изображение было намного отчетливее, чем раньше.

Доктор Пирс, несколько волнуясь, сказал:

— Вы сейчас наблюдаете дно кратера вулкана, кальдера Авалона, где-то внутри жерла. Более точных координат я пока дать не могу. — Он указал пальцем на человеческую фигуру. — Но только вот этого мы увидеть, конечно, не ожидали…

Малдер весь подался вперед:

— Кто это?

— Эриксон, — сказал доктор Пирс. — Их главный сейсмолог.

— Вы с ним были знакомы?

— Да. Мы работали вместе, пока я не ушел из группы доктора Трепкоса.

— Насколько я понимаю, он мертв?

— Посмотрите сюда… — доктор Пирс нажал несколько кнопок на пульте.

Изображение поползло, и вдруг из угла выдвинулась чернильная тень, приближающаяся к лежащему человеку.

— Что это за черт? — прищурившись, спросил Малдер.

— Похоже на то, как кто-то идет согнувшись, — задумчиво сказала Скалли.

— Ты думаешь, человек?

— Малдер, я лишь говорю, какие ассоциации это у меня вызывает… — Она перевела взгляд на доктора Пирса. — Что это было, доктор?

— Мы, к сожалению, пока не знаем. Ясно только одно: это несомненно что-то живое. И потом, чем бы оно ни являлось, оно выключило телекамеру.

— Значит, все-таки человек?

— Я бы воздержался от категорических утверждений. Кстати, температура там потрясающая: что-то около 400 градусов.

— И все-таки это было что-то живое, — сказала Скалли.

— Ничто живое выдержать такую температуру не может.

— А почему вы не поехали в эту экспедицию? — спросил Малдер. Доктор Пирс выпрямился.

— Как я вам говорил, я ушел из проекта еще месяц назад. Мы с Трепкосом тогда чуть не убили друг друга.

— Даже так?

— Да. В данном случае я не хотел бы ничего скрывать.

— И из-за чего же вы так крепко повздорили?

— Хотел бы я ухитриться объяснить вам, из-за чего! Дэниэл и я… Понимаете, я всегда был Сальери, а он — Моцартом. Я всегда отставал. Мне было просто не угнаться за его стремительными концепциями. Я еще только начинал думать, а он уже получал результат. И так — год за годом, все то время, что мы работали вместе. В конце концов это у меня стал проявляться комплекс неполноценности. Но не подумайте, это не просто зависть неудачника к гению. Постепенно — видимо, с опытом — я освобождался от этого и уже начинал думать самостоятельно. А что касается экспедиции на вулкан Авалон… Мне показалось, что доктор Трепкос скатывается в подлинное безумие. Он начал так командовать остальными членами своей группы…

— Вы полагаете, именно он отвечает за то, что произошло?

— Ну… — после некоторого молчания сказал доктор Пирс. — Утверждать это определенно я все-таки не берусь. В конце концов, мы ведь не знаем, что там произошло. И какими бы напряженными ни были наши личные отношения, я молю бога, чтобы все как-то разъяснилось. Это один из крупнейших научных проектов за последние годы. В него уже вложено, по-моему, около двадцати миллионов долларов. И если хоть слово из того, что я вам сказал, попадет в прессу, если возникнет сенсация или разразится скандал, будут уничтожены результаты многолетних исследований. Причем, не только доктора Трепкоса, но и всего его научного коллектива. Я бы не хотел подводить людей, с которыми вместе работал… Видите, я даже не рискнул обратиться в соответствующие инстанции.

— Мы, разумеется, не совсем соответствующая инстанция, — кивнул Малдер. — Именно поэтому вы, наверное, и направились к нам?

— Я хотел бы, чтобы предварительное расследование было произведено, по возможности, без всякого шума.

— Если --">