Сергей Львович Григоров - Каждый выбирает

пролистал ту книжку, тому все понятно. Но тем, кому какая-нибудь уважительная причина помешала сделать это, сразу бросается в глаза несуразица: какие герцоги и графы? В далеком будущем — а от нашего смутного времени до появления на свет Олмира прошло более двух тысяч лет — подобные персоны вроде бы должны вымереть, как мамонты.

Вот и приходится объяснять, что человеческая колония на Ремите, уютной планете, находящейся далеко-далеко от Земли, — очень даже непростой член Галактического Содружества. На первый взгляд, там царят жестокие феодальные порядки, давно отмененные в других местах. Заправляют всем и выбирают короля из своей среды герцоги, главы так называемых Больших Домов.

Жизнь ремитских дворян трудна и насыщенна. Они стараются всюду быть первыми, во всем самыми-самыми лучшими и знающими. Много сил отдают спорту, несут непосильные общественные нагрузки. Пытаясь прославиться, придумывают различные «подвиги», рискуя головой. При этом они часто ссорятся, подстраивают друг другу хитроумные козни и дерутся на дуэлях. Если же кто боится вызвать недруга на поединок, то подсыпает ему яд или сговаривается с наемными убийцами. Старый герцог Шойский, например, любил пошутить, посылая вместе с поздравлением отравленный торт. А отец нашего Олмира, король Олмир Обаятельный, погиб в результате покушения, организованного неизвестно кем. В общем, немногие из благородного сословия доживают до седых волос.

Но не все так запущенно. В описываемые времена любой грамотный человек мог бы за вечер смастерить, скажем, маленькую атомную бомбочку, дабы утром невзначай подбросить ее в почтовый ящик своего врага, но никто на Ремите так не поступает. Ты можешь на дуэли проткнуть недруга шпагой или застрелить из специального пистолета, но применить более смертоносное оружие тебе не позволят. Яд тоже придется выбирать из списка, утвержденного министерством здравоохранения. Таковы действующие законы, исполнение которых строго контролируется. За этим следит и полиция, и медицинские работники, и множество прочих учреждений и организаций, а также особая каста людей, называемых Служителями.

Почему, вы спросите, ремитцы столь сильно ограничивают свою свободу, лишают себя удовольствия погулять по-настоящему? Да просто они боятся, как бы Галактическое Содружество не навело общепринятые порядки на Ремите, не запретило бы опасные для здоровья забавы. Ведь на прочих обитаемых планетах человеческая жизнь объявлена высшей ценностью.

Но почему ремитцы думают иначе, почему позволяют лучшим своим согражданам погибать во цвете лет? Так же нечестно, несправедливо.

Да потому, что у Ремиты есть великая тайна, в которую посвящают немногих (впрочем, как обычно, кому из чужих не положено про это знать, но очень захотелось, те знают). На ней проводится многовековой генетический эксперимент. Для ускорения его и понадобилось, чтобы смена поколений происходила побыстрее. Жестоко? Да, негуманно. Но, к сожалению, каждому чтобы добиться какого-нибудь неординарного результата, приходится прикладывать массу сил, отказываться от многих удовольствий, а то и губить собственное здоровье. Так устроена жизнь. А если же какую-то большую цель ставит не один человек, а целое общество, то и жертв, видимо, не избежать, хоть и грустно становится от одной даже мысли об этом.

Но хватит разъяснений, пора начинать повествование.

Есть, правда, еще одна маленькая загвоздка. Раз уж упомянуто, что эту книгу можно считать продолжением «Очарования Ремиты», то не только ее герои должны быть теми же. Одинаковым должен быть и стиль изложения. Но ранее много места отводилось школьным занятиям наших героев, а здесь предлагается лишь оценить малую толику уже полученных ими знаний. Почему? Чего греха таить: главным образом потому, что сейчас, когда они повзрослели на год и много-много чего узнали, описывать даже начало их уроков стало невероятно трудно.

Дело в том, что школьные порядки быстро меняются. Вот я, например, когда был в первом классе, носил с собой стеклянную чернильницу-непроливашку (чернила из нее не выливались, даже если ее переворачивали). Не каждому удавалось донести ее до школы, не разбив. Самым трудным уроком у нас было чистописание: надо было правильно сидеть и перьевой ручкой одну за другой выводить в тетради бесчисленные палочки и закорючки. С нужным наклоном, нажимом и все такое прочее. С тех пор, как мне кажется, прошло всего --">