Ларри Нивен , Джерри Пурнелл - Молот Люцифера

уплотнился. Отдельные локальные сгущения быстро вращались вокруг общей оси, аккумулируя близлежащую материю: формировались планеты.

Далеко от оси вихря образовалось нечто. Оно представляло собой снежное облако. Частицы льда и снега спаивались в рыхлые скопления и медленно присоединяли к себе по нескольку молекул. Метан, аммиак, двуокись углерода. Иногда в облако залетали более плотные образования, и оно поглощало их. Так в состав вошли железо и камни. Теперь это было уже отдельное и вполне стабильное скопление. Формировались льдинки и химические соединения, устойчивые лишь в холоде межзвездного пространства.

Беда случилась, когда отдельные элементы скопления достигали четырех миль в поперечнике.

Катастрофа грянула внезапно и занимала не более пятидесяти лет – ничтожное мгновение по сравнению с самим сроком существования скопления. Центр вихря обрушился внутрь себя, и яростным пламенем заполыхало новое солнце.

Мириады комет испарились в адском огне. Планеты мгновенно лишились атмосферы. Мощный солнечный ветер вымел из центральной области свободные газы с пылью и унес их к звездам.

Но скопление, однако, эти трансформации почти не затронули. Оно находилось в двести раз дальше от солнца, чем недавно сформировавшаяся планета Нептун. И светило оказалось для него не более чем необычайно яркой, но постепенно тускнеющей звездой.

А во внутренних областях гигантского вихря продолжалась чудовищная активность. От жара из камней испарялись газы. В морях третьей планеты образовывались сложные химические соединения. Газовые гиганты взбалтывались проносящимися вдоль и поперек нескончаемыми ураганами.

Спокойствие внутренним мирам неведомо.

Истинное спокойствие существует лишь там, где начинается межзвездное пространство, во внешней оболочке системы, где плавают миллиарды разделенных громадными расстояниями комет. Расстояние от каждой и до ближайшей ее сестры – как от Земли до Марса. Кометы движутся в холодном черном вакууме. Здесь, в оболочке, их ленивая дрема может длиться миллионы лет… Но не вечно.

Вечность этому миру неведома.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ НАКОВАЛЬНЯ

Против скуки сами боги бороться бессильны.

Фридрих Ницше

Январь: Знамение

Засохли все лавровые деревья.

Грозя созвездьям, блещут метеоры,

А бледный месяц стал багрян, как кровь;

Зловещие блуждают ясновидцы

И страшные пророчат перемены…

А знаменья такие предвещают

Паденье или гибель королей.

Уильям Шекспир. Ричард II

Голубой «мерседес» свернул с окружного шоссе Беверли-Хиллз и подъехал к особняку ровно в пять минут шестого. Джулия Саттер чрезвычайно удивилась:

– Господи, это ведь Тим! И точно к назначенному сроку!

Джордж Саттер подошел к супруге и выглянул в окно. Верно, машина Тима. Усмехнувшись, мужчина вернулся к барной стойке. Званые вечера, которые устраивала жена, считались событиями значительными, а этому вдобавок предшествовали недели тщательной подготовки. И почему Джулия так боялась, что никто не явится? Психоз стал настолько часто повторяться, что пора бы подобрать ему название.

Вот приехал Тим Хамнер. Причем вовремя. Странно. Парень – из третьего поколения богатой семьи. По меркам Лос-Анджелеса – у него «старый капитал», а значит, денег у него много. Он посещает только те вечеринки, на которых сам хочет побывать.

Архитектор Саттеров, наверное, закрутил роман с бетоном. Квадратные поверхности, прямые углы и прихотливые садовые прудики. Справа особняк смотрелся как традиционная вилла стиля «монтерей» – белые оштукатуренные стены и красная черепичная крыша, а слева – как норманнский замок, магическим образом перенесенный в Калифорнию. Для Лос-Анджелеса – ничего необычного, но приезжие с востока дивились. Дом Саттеров находился вдали от улицы, как и предписывалось отцами города для этой части Беверли-Хиллз, причем на таком расстоянии, что высокие пальмы, казалось, не имели к зданию никакого отношения. К главному входу, изгибаясь огромной петлей, вела заасфальтированная аллея. У крыльца выстроились восемь проворных слуг, в красных куртках, помогавших с парковкой.

Не заглушив мотора, Хамнер вылез из машины. Взвизгнул автоматический напоминатель. В другое время Тим не преминул бы огрызнуться, в весьма крепких выражениях пожелав своему механику заработать геморрой, но --">