Рэй Дуглас Брэдбери - Фантастика Рея Бредбери

молота смерти и преуспевают столетия. Эти люди с кожаным бичом заставляли народ в поту возводить пирамиды, приправляя труд для одних солью, для других разбитыми сердцами…».

Таков Бредбери в своих сложных, многоступенчатых произведениях, где аллегории человеческих страстей облечены почти в готические одежды.

Но есть и другой Бредбери — великолепный художник-реалист. Его фантастика этого аспекта совершенно реалистична, хотя далеко не всегда ее можно назвать научной: порой она лежит где-то на уровне сна. Она полна веры в человека, в его доброту, полна уважения к его труду.

«Каждый должен что-то оставить после себя. Сына, книгу или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведенную из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобой дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив…»

У Бредбери в его произведениях все может случиться: люди летают на огромных зеленых крыльях, львы, выходящие из телевизора, пожирают людей, взрослые люди превращаются в детей, космонавты на Венере сходят с ума от нескончаемого дождя, охотники на машине времени отправляются пострелять динозавров, и пять тысяч деревьев, высаженных в виде маленьких черенков на девственную почву Марса, превращаются за одну ночь в могучий лес.

Но возможно это не потому, что все легко осуществить с помощью науки или машин, а потому что воображение человека безгранично. И когда американский писатель поворачивает то так, то этак возникшие в его воображении образы, часто вспоминается Герберт Уэллс. А что было бы, если бы случилось вот так? Или так? Как люди вели бы себя, если бы невидимый человек прошел по улицам Лондона? Или кто-нибудь отправился бы на машине времени в прошлое или будущее? Но Бредбери, как и Уэллса, всегда интересуют не технические аспекты всех подобных фантастических событий, а проблемы социальные и моральные. Не случайно американская критика чаще всего именует его «моралистом» — в действительности, если для Герберта Уэллса главными являются проблемы социальные, то Бредбери отдает предпочтение вопросам моральным.

«Интерес подобных историй, — говорит Уэллс, — заключается не в выдумке, а в их нефантастических элементах. Сам по себе вымысел — ничто… интересными эти выдумки становятся тогда, когда их переводят на язык обыденности и исключают все чудеса, заключающиеся в рассказе…»

Американский писатель Ирвинг Стоун, недавно приезжавший в СССР, на встрече с московскими писателями сказал, что после смерти всех «великих» в Соединенных Штатах есть только два писателя, которых он назвал «почти гениальными», — Селлинджер и Бредбери. Это сближение не случайно: оно говорит о том, что Бредбери нужно рассматривать рядом с такими писателями, как давно или недавно ушедшие Томас Вулф, Уильям Фолкнер и Эрнест Хемингуэй.

По всем американским нормам он настоящий счастливчик. Ему только что исполнилось сорок два года, но за его плечами уже двадцать один год литературного стажа — а по его мнению, даже больше: с двенадцати лет он начал писать научно-фантастические рассказы на игрушечной пишущей машинке. Им написано восемь книг — шесть сборников научно-фантастических рассказов, один роман-утопия, повесть о детстве «Вино из одуванчиков», а также аллегорический роман «Надвигается беда». Его пьеса «Луга» идет во многих американских театрах, и по его сценарию поставлен один из лучших в мире фильмов «Моби Дик».

Дважды он получал премию имени О'Генри — честь, которой даже один раз удостоились не многие писатели, и в четвертый раз американское общество научно-фантастических писателей избирает его своим президентом.

Он живет в чудесном светлом доме в Лос-Анжелосе вместе с молодой женой и пятью маленькими дочерьми. Счастье? Да, человеческое счастье, но этого мало для писателя, чью совесть мучат противоречия нашего великолепного и яростного, разобщенного, но стремящегося к единству мира.

Первую свою книгу рассказов «Черный карнавал» сам Бредбери счел неудачной и никогда ее больше не переиздавал, а лучшие из рассказов поместил в другие сборники. Зато следующая книга, «Марсианские хроники», имела необыкновенный успех: она переиздавалась множество раз — и в Америке, и в Англии, переведена почти на все языки мира и --">