А. Дж. Риддл - Геном

Отец сказал, что пещера называется Альтамира и там хранится некое сообщение; и он, и его спутники практически из нее не вылезали, появляясь только, чтобы поесть, поспать или сходить по нужде.

Семья провела в лагере целую неделю, однажды рано утром, еще до рассвета, отец разбудил Аделин. Мать спала рядом в палатке, которую они делили на троих.

– Тихо, любовь моя, – прошептал отец.

Он провел девочку через лагерь мимо своих помощников, варящих кофе на костре. Отец освещал путь электрическим фонарем.

У входа в пещеру он остановился и пошевелил бровями.

– Готова?

Аделин в восторге закивала головой.

Однако пещера оказалась не такой, какой она ее себе представляла. Сначала проход был широким, с высоким потолком, потом вдруг резко сжался, заставляя отца низко нагибаться и подчас даже вставать на четвереньки. Коридор ветвился в неожиданных местах, как корни гигантского дерева. Однако отец шел вперед уверенно, как будто следовал отпечатавшейся в памяти карте. Аделин воображала себя Алисой, спускающейся в кроличью нору. Как если бы она вдруг стала большой, а мир вокруг съежился, тесня ее со всех сторон.

Отец остановился и посветил фонарем на стену. Аделин ахнула. Стена была покрыта красными отпечатками ладоней. Некоторые отпечатки представляли собой всего лишь силуэт, словно художник приложил руку к стене и побрызгал сверху краской.

– Это и есть оставленное нам сообщение, – прошептал отец. – Нам говорят: мы жили здесь до вас, наши мысли не отличаются от ваших, вы пришли в нужное место.

Аделин хотела прикоснуться к стенке, но отец перехватил ее руку.

– Не трогай! Рисунок легко повредить. Пойдем, это еще не все.

Через несколько минут он присел на корточки, приблизив свое лицо к лицу девочки.

– Смотри.

И направил фонарь на потолок, осветив рисунок стаи темно-красных животных размером с корову, с заросшими густой шерстью спинами и ногами.

Аделин лишилась дара речи. Она самозабвенно бродила под потолком, жадно разглядывая картину. Животные были хорошо прорисованы, покатые своды пещеры придавали некоторым из них объемность. Отец отступил назад, провел лучом по потолку, отчего некоторые изображения скрылись в темноте, – эффект был такой, словно стадо пришло в движение.

– Кто это такие? – спросила Аделин.

– Степные зубры.

Такое название Аделин слышала впервые.

– Они все умерли, – добавил отец. – Давным-давно. Если каждая особь вида мертва, что это означает?

Аделин покачала головой.

– Это означает, что вымер весь вид. Такова суть еще одного сообщения. Догадываешься, какого?

Девочка немного подумала.

– Что жители пещеры охотились на зубров?

– Правильно. Но не только. Эти люди жили в давние-предавние времена. Если соединить все вместе, получается, что художник хотел передать нам: мы жили здесь, наши мысли не отличаются от ваших, но это было очень, очень давно.

Отец повел Аделин в глубь пещеры, к еще одному наскальному рисунку. Он изображал одинокую самку оленя с величественной осанкой.

– Красивая, правда? – прошептал отец.

Девочка кивнула.

– Ты в два раза красивее.

Пройдя еще несколько метров, они остановились у небольшой ниши с ископаемыми костями. Рядом стояли металлические коробки.

Отец открыл одну из них. Внутри лежали продолговатые кости, в следующей – осколки черепа.

– Это кости того самого художника? – спросила Аделин.

– Может быть. Или кого-то, как он. Но эти останки значат куда больше. Они – часть очень серьезного послания, отправленного из далеких времен в надежде, что, когда мы будем готовы, мы их изучим и все поймем.

Девочка насупила бровки. Отец заметил ее недоумение.

– Эти кости – как хлебные крошки, оставленные Гензелем и Гретель.

Аделин хорошо помнила эту сказку. Во время великого голода родители Гензеля и Гретель испугались смерти. Они отвели своих двух детей в лес и оставили там, чтобы избавиться от лишних ртов. Но Гензель и Гретель на ходу бросали хлебные крошки, чтобы потом найти дорогу домой. К ужасу детей, волки съели крошки, отчего брат и сестра заблудились в непролазной чаще.

Аделин не могла взять в толк, что общего было между сказкой и костями из пещеры.

– Папа, а куда ведут эти хлебные крошки?