Сергей Барк - Химера [СИ]

звериным голодом глаза уставились на меня так, словно кто-то прокричал «мясо» на весь заброшенный мегаполис, на окраине которого возвышалась моя гниющая крепость, носившая странное имя — «Ашан».

По ногам полилась горячая жидкость, резкого запаха я не почувствовал.

Я не чувствовал больше ничего, кроме чужого голода, впившегося в мои пока не обглоданные кости, и тупого безысходного ужаса, парализовавшего тело.

Химера прищурилась и зарычала.

Мерзкая тварь не двигалась, гипнотизируя меня взглядом, а я не мог шевельнуться от страха. Она потянулась, чуть приподнимая голову и затягивая затхлый воздух едва проветриваемого помещения, судорожно трепеща щелями приплюснутого носа. Хищный взгляд не отрывался от меня ни на секунду, узкие змеиные зрачки терялись в ярко-желтых фосфоресцирующих глазах. Нескончаемо долгое мгновение прервалось шумным сапом и дикий оскал растянул выступающую челюсть, обнажая зубастую пасть. Острые клыки в пол-человеческого пальца сияли белизной даже на таком расстоянии.

«Господи.»

Я дернулся за секунду до того, как химера кинулась внутрь, преодолевая расстояние стремительными бросками.

Заточенные когти клацали о бетонный пол, и каждый щелчок бился о барабанные перепонки, словно тысяча раскатов грома и молний. Больше зверь не издавал ни звука. Но я знал — поворачиваться нельзя. Секунда промедления, и я труп. Хотя я уже труп, но леденящий ужас гонит прочь, разливая адреналин по телу.

Бежать, просто бежать!

Створчатая на пружинах дверь разбилась в стороны, когда я сломя голову влетел внутрь, выкидывая перед собой руки, а уже через секунду позади послышался хлопок, тяжелый удар, приглушенный визг. Времени обернуться не было. Не было даже момента подумать. Все что вертелось у меня в голове — бежать. Бежать быстро… куда?

Пролетая мимо застывших касс главного торгового зала, я ринулся в широкий проход, мимо высоких, заваленных хламом стеллажей. Усиленно работая локтями, пролетел расстояние в двести метров за считанные секунды и, не задумываясь, ухватился за алюминиевую перекладину второй полки. Подтянулся, достал до следующего края, ещё одно усилие — и я вскарабкался на самый верх, оказываясь в шести-семи метрах от пола, и тут же оборачиваясь и глядя вниз.

Никого.

Только сейчас ощущаю, как горит в груди, как дерет горло, и я не понимаю, спасает ли меня кислород, рвущийся внутрь.

Голова кружится от сумасшедшего забега. Мышцы ноют, наливаясь тяжестью, сковывая тело тяжелым откатом от слишком большой нагрузки…

Где химера?

Я что, убежал?

Ничего не понимаю и продолжаю бешено метаться взглядом, все дальше в проход, обхожу просторный прямоугольник полки по кругу.

Никого.

Пытаюсь прислушаться, но сбившееся дыхание сводит все попытки на нет.

В зале темно, об электричестве напоминают лишь длинные стеклянные трубки на потолке, разбитые и свисающие на надорванных проводах. Но все же благодаря редким потолочным окнам пропускающим свет звезд, мне прекрасно видно.

Неужели я все-таки сбежал? Может, чудище осталось за дверью?

Не верю себе. Не может быть.

Эти твари ни за что не отпустят добычу, если почуяли запах свежатины. Они хитры, изворотливы, агрессивны и чертовски выносливы. «Они исчадия ада», как говорил проповедник в воскресной школе, куда ходили все дети общины.

Так и есть. Вот только создал их не господь и не дьявол. Всему виной явился вирус, захвативший нашу планету около ста лет назад.

…Страшная, уродующая тело и сводящая с ума зараза ураганом распространилась по земле, уничтожая население в считанные десятки дней! Тогда было принято решение изолировать тех, кто жил вдали от очагов заболевания. Переоборудованные убежища, удаленные базы и аэропорты стали закрытыми резервациями для эвакуированных людей, пребывавших в шоке и неведении о том, что творится снаружи.

Когда волнение и страх немного улеглись, то оказалось что все было кончено. Спасать некого и идти некуда.

Но они ошибались — погибли не все. Повальная напасть не смогла истребить всех поголовно, были и те, кому каким-то чудом удалось остаться в живых. Вот только жизнью это было назвать с трудом. Люди перестали таковыми являться, превратившись в озлобленных одичалых существ, не заботившихся ни о чем ином, кроме собственного пропитания.

Они не раз ошивались у стен крепостей, по рассказам мамы, которая сама слышала об этом от деда.

Но и они --">