Сергей Барк - Сто семидесятая [СИ]

ут. Другие теряли разум.

Среди ратенмарцев начался отбор. Помимо специфических потребностей, необходимых для общения с кораблём, в детях искали зачатки интеллекта и устойчивость к возможным изменениям среды, стараясь развить гибкость и адаптивность мышления в будущем.

К тому же, по не совсем понятным причинам, корабль мог коммуницировать исключительно с особями мужского пола.

Именно эти дети в последующем получили название Проводящие.

Все остальные автоматически попадали в разряд военных разной степени иерархии. Тех, кто с молодых дюжин носили синий цвет и официально звались Обеспечивающими.

Они могли быть важными для управления и командования, точно так же, как и представлять из себя пушечное мясо, становясь десантниками, пилотами истребителей, военными строителями и техниками.

Наверное, многие, не знакомые с участью Хранящих, таких как я, посчитали бы удел Синей группы печальным. Но это значило бы только то, что они понятия не имеют, что за жизнь у тех, кто носит белый цвет.

Ещё две дюжины назад у меня было имя вместо проклятого номера, и, как бы ни была тяжела моя жизнь в борьбе с ратенмарцами, она была в сто крат лучше этой.

Моя некогда прекрасная планета, Тейан, была одним из самых великолепных уголков галактики, пока однажды, много дюжин назад, небеса не разверзлись и ратенмарские корабли не открыли по нам огонь. Они пришли за ресурсами, необходимыми для ведения своей бесконечной войны.

Их никогда не волновало, как они добиваются цели, все, что им было важно, это получить результат. И если в процессе их действий гибли люди, народы и планеты, им не было до этого никакого дела.

То ли обозлившись на тандерцев, они растеряли человеческие качества — сострадание и сопереживание, свойственные большинству гуманоидных рас, то ли они лишились разума, не зная ничего, кроме кровопролитных войн — я не знала, но то, что они сделали с моим миром…

Слезы, редкая роскошь, позволенная Хранящим в минуты одиночества, выступили на глаза. Только в этом гнилом месте, утопающем во мраке, я могла позволить себе помнить и скорбеть, не боясь вызвать гнев обучающих и куратора.

Ратенмарцы разрушили наши города, уничтожили плодородные почвы, опустошили недра планеты и бросили погибать тех, кто чудом сумел уцелеть.

Утерев слезы, я нахмурилась.

Не знаю как, но каким-то образом им удалось узнать, что мы, жительницы Тейаны, обладали внушительным источником энергии, который сами называли «жизненные силы». Для нас это было нечто, сравнимое с силой воли и желанием жить, но в глазах ратенмарцев мы были ходячими батарейками, только и ждущими своего часа, чтобы быть использованными в угоду завоевателей.

Узнав это, они принялись отлавливать жалкие остатки женщин, девушек и даже девочек, загоняя нас в космические лаборатории для отвратительных экспериментов.

Доподлинно никто кроме самих ратенмарцев не знает, что творится там с нашими женщинами, но мама говорила, что рассчитывать на снисхождение вторженцев наивно.

Меня, как и немногих моих подруг, скрывали. Семьи тех, кто хотел выжить и не отдать своих жён и дочерей захватчикам, переместились в горные районы. Скрываться среди пиков и расщелин было в разы легче, чем на открытой местности.

Наше скромное поселение со временем разрослось до размеров небольшой деревушки, и нас, наверное, можно было назвать счастливыми, если бы однажды нас не отыскали.

Что случилось с моими родителям и друзьями, я не имею ни малейшего понятия.

Всё, что я помнила, это крики и стрельба, страх, обуявший меня при виде смертельного хищника, о котором я слушала долгими вечерами с самого детства, но ни разу не видела воочию.

Как и все, я бежала. Бежала, бежала, пока не потеряла сознание.

Скорее всего, я просто споткнулась, упала и ударилась головой — даже сейчас на голове я могла нащупать небольшое углубление. А может, меня настигли и лишили сознания, чтобы не вырывалась. Не имеет значения.

Очнулась я в небольшой белой комнате, напоминавшей обучающую. Спустя уту после возвращения сознания появилась женщина в синем. Она помогла мне сесть, напоила водой, сделала укол и, не сказав ни слова, ушла. Через несколько ут я почувствовала себя лучше, смогла вспомнить, что происходило до того, как сознание провалилось во тьму, и снова испугалась. Испугалась до ужаса.

Не знаю, сколько прошло времени, но однажды в комнате появился другой ратенмарец. Мужчина. --">