Алексей Андреевич Гравицкий - Испытание

наряжаемся, — вспыхнула девушка. — У вас своя мода, у нас — своя. А легенды ваши безбожно врут. Нет большей хулы Богу, чем то, что в них написано.

Почитать ваши легенды, так я получаюсь мерзкой диктаторшей, которая говорит как НАДО делать и тут же поступает наоборот. Да еще и член мне под юбку засунули. Тьфу!

— Какой член? — не понял Игорь.

— Ну я же мужик.

— Чего?

— Фу-уф, — тяжело вздохнула девушка. — По вашим легендам я мужик, а у мужика должен быть член, если я правильно помню анатомию. Хотя с чего бы мне ее забывать, когда я сама ее и придумала.

— Ага, а у тебя нет?

— Чего нет?

— Члена.

— А откуда ему взяться?

Игорь долго собирался с мыслями, наконец сообразил:

— Значит Бог — женщина?

— Бывают и мужчины, только здесь их нет.

— Угу. А души?

— А души, между прочим, тоже женского рода.

Игорь вздрогнул. Девушка, хотя какая она девушка, когда она Бог, засмеялась:

— Да ладно, ладно, шучу я. Души бесполые.

Игорь дернулся еще резче и опустил глаза туда, где его ноги плавно переходили в живот. Девушка рассмеялась еще звонче:

— Да я не в том смысле. Не дергайся, там все на месте.

Игорь все же пощупал рукой, убедился в ее правоте, несколько успокоился.

— Ладно, — сказал он. — Мифы — бред.

— Почему бред? Очень милые сказки, только не про нас.

— Хорошо, не про вас. А, что тогда на самом деле? Что про вас? Что теперь со мной будет?

— Есть варианты, хотя тут как раз все стандартно. Сейчас мы, не судим конечно, а взвешиваем твои поступки, а там, что весы покажут, то и будет. Если хорошее в тебе перевесит, то дальнейшая твоя жизнь пойдет так, как ты представляешь для себя счастье, а если перевесит плохое, то с тобой будет происходить то, что мучило тебя еще в земной жизни, то что ты считаешь для себя адом.

Ну конечно ни райских садов, ни котла со смолой не будет, мы же не звери.

— Кончай говорить, дорогая, — подала голос рыжая. Ее голос в отличие от грустного, но мягкого и насыщенного голоса блондинки, которая назвала себя Богом, звучал мелодично, но насмешливо, с сарказмом. — Заканчивай эти разговоры.

Пора начинать, а то так и до вечера не освободимся.

Она шагнула в сторону, и между девушками из воздуха возникли золотые весы. Чаши весов поколыхались и замерли, поймав шаткое равновесие.

— Ну вот, дорогая, теперь давай вспоминать. В четыре года он подрался с мальчиком из соседнего дома, — она говорила, а перед глазами Игоря встала та сцена. Хотя нет, не перед глазами, а он еще раз пережил те минуты своей жизни.

Впечатление осталось двоякое: с одной стороны было приятно вспомнить детство, с другой — драться было не очень приятно. Потом он снова очутился в лесу с двумя девушками, что-то звякнуло. Игорь посмотрел на весы. На одной чаше еще качающихся весов теперь лежал черный шарик, перевешивающий весы, нарушивший равновесие. При ближайшем рассмотрении шарик оказался крупной черной жемчужиной, но не это тронуло Игоря.

— Стойте! Но ведь наказывать или не наказывать надо не за действие, а за причину этого действия. Я ведь тогда подрался с ним, потому что он девочку обижал.

— Ну как наказывать это другой разговор.

За причину, за следствие — у каждого свое мнение на этот счет, сообщила рыжая, потом обратилась к блондинке. — Как мы поступим, дорогая.

— Я думаю, он прав, но права и ты, — она на секунду задумалась. Хорошо, будем оценивать и непосредственное действие, так как оно влияет на события, и причину этих действий, так как цель может быть благая, хоть и не оправдывает средства. Итак он хотел защитить девочку, это хорошо.

Снова звякнуло, весы выровнялись. На правой чаше теперь лежал такой же шарик, как и на левой, только перламутровый. «Сразу видно, что бабы подумал Игорь — жемчуг, золото…» — Это не твое дело, — сообщила ему та, что назвала себя Богом.

— Вы еще и мысли читаете? — содрогнулся Игорь.

— А как же, конечно. И мы знаем о тебе больше, чем ты сам. Но давайте перейдем к делу.

Обе посмотрели на весы. Игорь невольно посмотрел туда же.

— Да, так будет верно, — обронила рыжая.

— А теперь, дорогая, вспомни, как он врал матери, — Игорь пережил, прочувствовал, прожил эти моменты своей жизни еще раз. — вспомни, как он таскал у нее из кошелька мелочь, вспомни…

Черные шарики забарабанили по левой чаше весов. Потом заговорила блондинка, и на весы посыпались перламутровые шарики. Вся жизнь была прожита Игорем еще --">