Стивен Сэвил - Наследие

хлопотам.

Оставалось еще чудовище в подземелье.

Стараясь ожесточить сердце, причетник спустился во тьму.

Когда он распахнул тяжелую дверь, капитан Гримм все еще занимался своей работой. В пленнике уже нельзя было узнать человека, которым он, конечно, не был - уже не был. Один его глаз заплыл кровью, а плоть состояла из обугленных рубцов и ожогов, доходящих местами до самой кости. Одинокая кровавая борозда в ладонь шириной бежала от горла до паха. В камере пахло паленым мясом и кипящим жиром.

Гримм нехотя оторвался от трудов праведных.

- Заканчивайте, капитан, это невыносимо. Разве вы не видите, кем мы стали? Насколько низко мы пали? В считаные дни мы опустились до уровня животных. Мы сбрасываем с себя гордость, достоинство и сострадание, которые делали нас людьми, и превращаемся в выродков, до которых далеко даже роду фон Карстена. Мы заглянули в пропасть, Гримм; вместо того чтобы побеждать зверей внутри нас, мы принимаем их с раскрытыми объятиями и сами становимся монстрами. Вот цена нашего выживания. Мы стали большими чудовищами, чем те твари, с которыми мы сражались.

Гримм утер рукавом мокрый лоб. Глаза его вспыхнули, зловеще отразив пылающий в жаровне огонь.

- Он упрям, но я ему покажу, - буркнул он, как будто не слышал ни слова из того, что сказал причетник. - Я его еще расколю. Клянусь честью, ваша милость. Я расколю урода.

- Нет, Гримм. Больше никаких пыток. Никаких смертей. Я против.

- Но тварь поддастся, я его сломаю!

- Но какой ценой, человек? Какой ценой?

- Ценой? Мне это ничего не стоит!

- Это стоит тебе всего, дурак. Всего.

- Ты не представляешь, о чем говоришь, жрец. У этого гада нет права жить. Он не дышит. Его сердце не бьется. Кровь в его венах воняет. Он не живой. Он не заслужил твоего сострадания. Эта тварь - зло. Чистое зло, простое и ясное, жрец. Прибереги свое сочувствие и жалость для кого-нибудь, кто их достоин. А это существо омерзительно. Если мы узнаем от него что-нибудь, прежде чем оно сдохнет, значит, оно выполнит свое назначение. И не важно, что тебя выворачивает оттого, что этот зверь должен умереть. Помилование тут невозможно. Ты не спасешь человека, которым он был. Тот человек погиб, его давно нет. Осталась лишь грязная тварь. А тварь, уж поверь мне, жрец, должна сдохнуть. Добрые люди погибли за нас, и меньшего они не заслуживают.

И тогда пленник рассмеялся - хриплый, мертвенный скрежет сорвался с его обугленных губ.

- Заслуживают, заслуживают… Ты слишком много говоришь о заслугах, солдат. А теперь слушай меня. У твари есть имя. - Его надтреснутый голос звучал едва слышно. В единственном открытом глазу металось безумие.- Ее зовут Джон… Джон Скеллан. И поверь мне, я пока не собираюсь умирать. Я намерен жить еще очень, очень долго.

Примечания

1

Вероятно, название образовано по созвучию с англ. «roister» - бесчинствовать, кутить. - Здесь и далее примечания переводчика, если не указано иначе.

2

От нем. «Leiche» - труп, мертвец, «Berg» - гора. Ляйхеберг - «гора трупов».

3

«Hoffen» (нем.) - надеяться; Хоффенштрассе - «улица Надежды».

4

Дословно: «Обретшие жизнь вновь» (нем.)

5

Schreckenstrasse (нем.) - улица Страха.

6

Лэ - короткая песня, вид баллады.

7

Барбакан - навесная башня.

8

Geheimnisnacht (нем.) - «Ночь секретов», аналог Дня всех святых.

9

От нем. "Sumpf" - болото, трясина, топь. Зумпфдорф - «деревенька на болоте».

10

С поличным, на месте преступления (лат.)

11

Мешок дерьма (нем.)

--">