Александр Павлович Бердник (Олесь Бердник) - Утренняя заря

Здесь — совсем другой мир. Будто на чужой планете…

Сиреневые, красные, черные скалы.

Под ними, над ними, торосы, наледи, снежные сугробы, фирновые поля. Причудливо переплетаются между собой ледники, целятся в чистое, безоблачное небо шипами острых копий, переливаются в солнечных лучах искрящимися радугами.

Тишина. Полная тишина.

Не слышно пения птиц. Не зашуршат листьями ветви деревьев. Вверху — глубокая синева. Внизу — ослепительная белизна.

— Юрик… Глаза болят… Режет веки…

— Это я виноват, Света… Надо было купить темные очки… Забыл… Смотри себе под ноги… Ну, как? Легче?

— Легче… Спасибо, Юрик…

— Хочешь есть?

— Не хочу!

— Ты же сегодня ничего не ела?

— Все равно, не хочется… Мне кажется, что я стала легкая-легкая… Вот-вот поднимусь в воздух и полечу…

Юра, вздохнув, искоса посмотрел на худенькую фигурку девочки, на ее осунувшееся лицо.

— Странно, — улыбается Света. — Пять дней мы идем… Такие горы, обрывы… Съели одну пачку сахара… А еще живы…

— Солнце, — сказал Юра. — Космические лучи… Некоторые ученые говорят, что в горах, высоко над землей, есть можно меньше…

— Юрик… А ты еще веришь, что мы найдем их?

Парень ничего не отвечает. Он лишь молча смотрит ей в глаза. В его голубом взгляде девочка читает мужество. И волна нежности поднимается в груди Светланы, порождая чувство безграничного доверия к товарищу. Откуда у него такая сила? Кто дал ему такое терпение? Девочка знает, что в самые трудные минуты можно смело положиться на Юру… в бою… в походе… в нужде. И в радости тоже.

Под лучами солнца тают ледяные сосульки. Под ботинками тихо поскрипывает снег.

— Где мы будем ночевать сегодня, Юра? Снег вокруг…

— Выберем скалу… Из рюкзаков сделаем подстилку. Чтобы не холодило. Будем спать по очереди… Чтобы не замерзнуть…

Неожиданно за скалами послышался оглушительный рокот. Света, от неожиданности прижалась к парню.

— Что это?

Юра схватил девушку за руку. Спрятались за глыбой. Грохот приближался.

— Света! Вертолет. Кружит над горами. Наверное, ищет…

— Нас?

— Может, и нас… Григорий Соловенко все рассказал геологам. Это точно… А они послали вертолет.

— Что будем делать?

— Не знаю…

Зеленая исполинская стрекоза, оглушительно гремя, проходит над торосами. Беглецы переглядываются, молчат. Только выглянешь — на снегу их сразу заметят. Подберут. Накормят. Отвезут домой. Там накажут, зато снова все будет, как раньше. Без опасностей, без забот, без призрака голодной смерти, без глубоких ущелий, без ночного пронизывающего холода…

Светлана вздыхает. Отворачивается. Будто и нет ничего. Будто и не было в небе вертолета.

Юра победно усмехнулся. И когда машина исчезла за горами, взял девушку за руку.

— Пойдем дальше…

Снова кристально-прозрачные ледяные кристаллы, марево радужных красок торосов, однообразные снежные поля. Сколько еще им идти? Куда? Не химеру-ли они ищут?

— Юрик… Уже семь дней прошло…

— Семь, Света… Сахара осталось десять кусочков…

— Если не найдем их… даже обратно не вернемся…

— Найдем…

— А если нет?

— Найдем…

— Ноги слабеют… Трудно идти… И холодно мне…

Светлана садится на рюкзак, складывает тоненькие руки-струйки на коленях, смотрит в небо. Какое оно синее-синее. Кажется даже черное…

— Почему такое черное небо, Юрик?

— Потому что воздух разреженный… Почти как в космосе…

— Поэтому, наверное, колет в груди…

Юра молчит. Что ему сказать? Чем утешить? Где-то в глубине души кричит голос совести — он повел девушку на гибель, а другой голос успокаивает, утверждает единственное решение — идти до конца. Иначе он будет презирать себя, никогда не простит себе слабости!

— Юрик! Опять вертолет над нами!

— Где?

Парень заметил серебристую машину. Она быстро снижалась, падала вниз.

— Светланка, — взволнованно говорит он. — Это не вертолет.

— А что же?

— Ты слышишь? Не гремит… Ни звука… И форма… Будто чечевица…

— Юрик… может, это…

— Светланка… это ОНИ…

Безумно забилось сердце. Не верится! Не может быть! А что, если — правда! Неужели их безумная мечта не обманула? Неужели они достигли цели?

Горят глаза, от волнения бледнеют --">