Том Годвин - Космическая тюрьма

внезапно и необратимо.

Плану колонизации Афины пришел конец. Они знали, что подобное может произойти – вот почему «Констеллэйшн» готовился к своему полету в глубокой тайне и ожидал несколько месяцев, чтобы представился шанс проскользнуть сквозь кольцо разведывательных кораблей Джернов; вот почему он летел с максимальной скоростью, с выключенными передатчиками, чтобы Джерны не могли его выследить по волновому излучению. Еще только сорок дней, и они оказались бы на зеленой, девственной планете Афина, за четыреста световых лет от самой дальней границы Империи Джернов. Там они были бы вне опасности обнаружения Джернами на многие годы вперед; у них было бы достаточно времени, чтобы построить всепланетную защитную систему на случай нападения. И там они использовали бы богатые природные ресурсы Афины для постройки кораблей и создания оружия для защиты истощившейся Земли от безжалостно расширяющегося окружения могучего, холодного, расчетливого колосса, каким была Империя Джернов.

Успех или провал Плана колонизации Афины в итоге означал жизнь или смерть Земли. Земляне приняли все возможные меры предосторожности, но шпионская сеть Джернов каким-то образом узнала об Афине и о «Констеллэйшн». Теперь «холодная война» уже не была «холодной», а сам План превратился в пыль...

Билли вздохнул и шевельнулся в том безмятежном детском сне, который не смогли потревожить взрывы, изменившие жизни восьми тысяч человек и судьбу целого мира.

Ирэн тронула сына за плечо и произнесла:

– Билли.

Он приподнялся, показавшийся ей таким маленьким, что в ее мозгу прозвучал, подобно взволнованной молитве, только один вопрос:

– Боже, что сделают Джерны с пятилетним мальчиком?

Билли заметил выражение лица матери и тусклый свет в каюте, и его сонливость мгновенно улетучилась.

– Что случилось, мама? И почему ты выглядишь такой испуганной?

Обманывать его не было смысла.

– Джерны обнаружили и остановили нас.

– О, – только и произнес Билли. В его поведении всегда сквозила серьезная задумчивость, свойственная детям, по крайней мере, вдвое старше него.

– Они... Они убьют нас?

– Одевайся, солнышко, – сказала Ирэн. – Поторопись, чтобы мы были готовы, когда они позволят папе прийти и сказать нам, что следует делать.

Они уже были готовы, когда в коридорах вновь прозвучал сигнал «Внимание!». Вновь заговорил Лэйк, и в тоне его голоса звучала горечь.

– Для генераторов воздуха нет энергии, и через двадцать часов мы начнем задыхаться. В этих обстоятельствах мне не оставалось ничего другого, как принять условия сдачи, предложенные нам командиром Джернов. Сейчас он обратится к вам, и вы безо всякого протеста подчинитесь его приказам. Единственной альтернативой этому является смерть.

Затем раздался голос командира Джернов, быстрый, резкий и грубый:

– Этот сектор пространства, вместе с планетой Афина, является продолжением Империи Джернов. Ваш корабль преднамеренно вторгся на территорию Джернов в военное время, чтобы захватить и эксплуатировать принадлежащую Джернам планету. Мы, тем не менее, готовы проявить снисходительность, не требуемую обстоятельствами. Земляне, принадлежащие к техническому персоналу или являющиеся квалифицированными рабочими определенных профессий, могут быть использованы на заводах, которые мы построим на Афине. Остальные колонисты нам не нужны, и на наших крейсерах для них нет места. Ваша картотека занятости будет использована, чтобы разделить вас на две группы: Принятых и Отверженных. Отверженные будут доставлены крейсерами на находящуюся поблизости планету земного типа и оставлены там с личными вещами и достаточными дополнительными запасами. Принятые будут доставлены на Афину, а в последствии крейсера переправят Отверженных на Землю. Такое разделение может разрушить семьи, но сопротивляться этому не следует. Стража Джернов будет немедленно направлена для проведения подобного разделения, и вы обязаны ожидать их в своих каютах. Вы должны беспрекословно повиноваться их приказам и не раздражать их своими вопросами. При первом же случае сопротивления или бунта это предложение теряет силу и крейсера продолжат свой полет.

В тишине, последовавшей за ультиматумом, Ирэн могла расслышать тихие, неразборчивые обрывки разговоров, доносившиеся из других кают. Как темная, мрачная нить их пронизывало беспокойство. В каждой каюте родители и дети, братья и --">