Гарри Гаррисон - Мастеровой

переводить все услышанные разговоры, я решил, что пришло время вступить с ящерами в контакт.

Собеседника я нашел весьма легко. Он был чем-то вроде центаврийского пастушка, так как на его попечении находились какие-то особенно грязные низшие животные, обитавшие в болотах за городом. Один из моих «соглядатаев» зарылся в кучу камней и стал ждать ящера.

На следующий день я шепнул в микрофон проходившему мимо пастушку:

— Приветствую тебя, мой внучек! С тобой говорит из рая дух твоего дедушки.

Это соответствовало тому, что я мог узнать о местной религии.

Пастушок остановился как вкопанный. Прежде чем он пришел в себя, я нажал кнопку, и к его ногам покатилась горсть раковин, которые служили там деньгами.

— Вот тебе деньги из рая, потому что ты был хорошим мальчиком.

«Райские» деньги я предыдущей ночью изъял из местного казначейства.

— Приходи завтра, и мы с тобой немного поговорим! — крикнул я вслед убегающему ящерку. И с удовольствием отметил, что захватить монеты с собой он не забыл.

Потом «дедушка из рая» вел много сердечных разговоров с «внуком», на которого божественные дары подействовали неотразимо. «Дедушка» интересовался событиями, которые произошли после его смерти, и пастушок охотно просвещал его.

Я получил все необходимые мне исторические сведения и выяснил нынешнюю обстановку, которую никак нельзя было счесть благоприятной.

В дополнение к тому, что маяк заключили в пирамиду, вокруг этой пирамиды шла небольшая религиозная война.

Уровень развития ящеров был низок, и водились они на другом континенте. Мысль о том, что туземцы могут прогрессировать и достичь этого континента, не приходила в голову инженерам, строившим маяк. Но именно это и случилось.

Ящеры стали забредать в долину, где находился маяк, и нашли там религию. Блестящую металлическую башню, из которой непрерывно изливался поток волшебной воды (она, охлаждая реактор, сливалась вниз с крыши, где конденсировалась из атмосферы). Радиоактивность воды дурного воздействия на туземцев не оказывала. Мутации, которые она вызывала, оказались благоприятными.

Вокруг башни был построен город, и за много веков маяк постепенно заключили в пирамиду. Башню обслуживали специальные жрецы. Все шло хорошо, пока один из жрецов не проник в башню и не разрушил источник святой воды. С тех пор начались мятежи, схватки, побоища, разрушения. Но святая вода так больше и не текла. Теперь вооруженные толпы сражались вокруг башни каждый день, а священный источник стерегла новая шайка жрецов.

И мне надо было забраться в эту самую кашу и починить маяк.

Сверяясь с объемными снимками, сделанными с пастушка, я придал своему лицу черты рептилии. Мне просто хотелось смягчить впечатление от появления перед центаврийцами.

Сделав маску, я стянул ее с головы и прикрепил к красивому хвостатому костюму из зеленого пластика. Ящеры не носят одежды, а мне надо было взять с собой много электронных приборов. Я натянул пластик хвоста на металлический каркас, который пристегивался к поясу. Потом заполнил каркас снаряжением, которое могло понадобиться, и зашнуровал костюм.

Хвост тянул мое туловище назад и книзу, и походка у меня стала утиной, вперевалку, но это только усиливало сходство с ящером.

Ночью я посадил корабль в горах поблизости от пирамиды на совершенно сухой площадке, куда земноводные никогда не забирались. Перед самым рассветом «глаз» прицепился к моим плечам, и мы взлетели. Мы парили над башней на высоте 2000 метров, пока не стало светло, а потом спустились.

Наверно, это было великолепное зрелище, «Глаз», который я замаскировал под крылатого ящера, птеродактиля, медленно взмахивал крыльями, что, впрочем, не имело никакого отношения к тем принципам, на которых зиждилась его способность летать. Но этого было достаточно, чтобы поразить воображение туземцев. Первый же ящер, который заметил меня, вскрикнул и опрокинулся на спину. Набежали другие. Сгрудившись, они толкались, влезали друг на друга, и к моему приземлению на площади перед башней появились жрецы.

Я с царственной важностью сложил руки на груди.

— Приветствую вас, о благородные служители великого бога, — сказал я.

Разумеется, я не сказал этого вслух, а лишь прошептал в микрофон, пристроенный у горла. Слова мои радиоволны донесли до машины-переводчика, которая, в свою, очередь, вещала на местном языке через динамик, спрятанный у меня в --">