Андрей Валентинов - Локи

Андрей Валентинов Аргентина: роман-эпопея. Кн. 6. Локи

ISBN 978-966-03-7900-8.

ISBN 978-966-03-8131-5 (кн. 6).

© А. Валентинов, 2018

© М. С. Мендор, художественное оформление, 2018

© Издательство «Фолио», марка серии, 2018

Мирлацванциг, троммельбаух^[1]

Конвоир да баланда, кандалы да кирка,

А помрешь – ну и ладно, отпоют дурака,

В штольне трудишься раком, как у мамки внутрях,

А потом до барака при шести козырях!

Фарта нет,

Жизнь сломала мне хребет:

Мирлацванциг, троммельбаух,

Унтервельт рибон рибет…

Полюбил я девчонку – один зад, две ноги,

Изменила девчонка, загуляла с другим,

Взял я стерву за сраку да в могилу запряг,

А потом до барака при шести козырях!

Фарта нет,

Мы с дружком гулевали на дороге большой,

Глянул я на привале – ни гроша за душой,

Снес дружка я к оврагу, прикопал хладный прах,

А потом до барака при шести козырях!

Фарта нет,

Я ходил на корвете, был лихим морячком,

Вижу, кок Donnerwetter что-то трется бочком,

Лезет, гад, под рубаху, ну и сгинул в морях –

Мне же путь до барака при шести козырях!

Фарта нет,

Мы сидели в борделе, один я, три жены,

Я с весны не при деле, очень деньги нужны,

Озверел с перетраху, грохнул шлюху в дверях –

А потом до барака при шести козырях!

Фарта нет,

Конвоир да баланда, кандалы да кирка,

А помрешь – ну и славно, в рай возьмут паренька,

Будешь ангелом крякать, если с глоткой напряг,

И бегом до барака при шести козырях!

Эх, тот свет,

Даже тут мне фарта нет:

Мирлацванциг, троммельбаух,

Унтервельт рибон рибет…

Глава 1 Трое и Смерть

1

Но чаще все случается просто, проще некуда. Белые стены, белый потолок, и белье на стеллажах тоже белое, желтый электрический свет, черные костюмы на мужчинах, что сидят возле небольшого стола. Зеленая бутылка, хрустальные рюмки, на указательном пальце того, что справа – тяжелый перстень с красным камнем. «Прозит!» сказано, настал миг первого, самого сладкого глотка.

Нет, не суждено!

– Рдах! Рдах! Р-рдах! – прямо с порога, навскидку.

Смерть уже здесь, костлявые худые руки в белых бальных перчатках бережно подхватывают первого, того, что с перстнем. Испугаться он не успел, слишком все быстро. Удивиться – тоже, и покорно, без единого лишнего слова закружился в прощальном вальсе.

Раз-два-три… Раз-два-три… Раз-два…

Смерть улыбнулась во весь желтый оскал. Видишь, как все просто, милый? Не понял, что случилось? Ничего, скоро поймешь. Объяснят, все, как есть, растолкуют!

Раз-два-три…

Перемена, поворот, обратная перемена, шассе, снова поворот, перемена. Вальс, вальс, вальс…

– Рдах! Р-рдаум!

Пальцы в белом шелке разжались, отпуская партнера во тьму. Прощай, навсегда прощай!

Второй!

Смерть протянула руки, но сидевший слева уклонился. Пули ударили в стену, осыпая стол мелкой серой пылью. Человек успел вскочить, податься в сторону… Больше ничего не успел.

– Р-рдах!

И – белые перчатки на присыпанной пылью ткани пиджака. Смерть улыбнулась:

– Ты обычно танцуешь с мужчинами, милый. Но этот танец – мой!

В широко открытых глазах – ужас темным огнем. Плеснул, отзываясь негромким последним стоном. Погас…

– Нет! Не-е-ет! Не…

Смерть не спорила. Вальс! Раз-два-три… Раз-два-три…

Двое, стоявшие у порога, переглянулись. Тот, что постарше, кивнул и спрятал пистолет. Негромко хлопнула дверь.

Простой случай…

Смерть, отпустив второго партнера во тьму, шагнула следом. Еще не все, работа не сделана. Черный безвидный сумрак истончился, открывая огромный белоколонный зал под звездным куполом неба. Музыка стала громче, невидимый дирижер негромким холодным голосом отсчитывал такт: