Инна Викторовна Беляцкая - Вместилище душ [СИ]

полностью отдавали себя этой миссии и умирали, не оставив потомства. Сейчас старейшины такого не допускают, нужно передавать знания другим поколениям, пусть и молодежь поработает, узнает каково это — носить в себе души умерших, не каждый родившийся в год черного солнца и третий месяц лета способен выдержать и не сойти с ума.

— Каждому свое, военные каждую минуту рискуют жизнью, вы рискуете и жизнью, и разумом, и я теперь не уверен, что моя профессия самая опасная, — и в этот момент у меня запиликало переговорное устройство, мне передали координаты для встречи, видимо боевые действия подходят к концу, интересно месть состоялась или нет? Дойду узнаю. 

— Жаль, что я не могу сказать Оюне до свидания.

— Я передам, — улыбается Нарат.

Построив на навигаторе маршрут, я пожал руку Нарату и направился к своим войскам.

ЭПИЛОГ

Четыре года спустя. Алдар.

В отставку меня не отпускали, хотя я написал несколько десятков рапортов, какие причины только не называл. Начальство ни в какую, мол, есть ещё вероятность нападения на планету, а значит, нужно готовиться к обороне, и такие опытные бойцы, как я, очень востребованы. А ещё у меня не было ни одного отпуска, все по той же причине, «велика вероятность нападения на планету». И я, и мой зверь просто извелись, нас тянуло на другую планету, но я не мог дезертировать из армии, мой отъезд именно так бы и выглядел.

Разворачиваюсь к окну, сумерки, красиво, лето, а я в душном кабинете решаю стратегические задачи сейчас бы искупаться в прохладном озере и тут я резко чувствую холод, очень знакомое состояние, разворачиваюсь, прямо в центре моего кабинета стоит Оюна и держит на руках маленького мальчика оборотня.

— Вот, сынок, твой папа, — говорит она, опуская мальчишку на пол, тот, не раздумывая, подбегает ко мне, я от неожиданности впадаю в ступор, не могу и пальцем пошевелить.

Ребенок останавливается около меня, принюхивается, и чуть наклоняет голову, чтобы лучше разглядеть.

— Ну что, похож? — спрашивает Оюна.

— Похож, — отвечает ребенок и тут я наконец-то отлипаю и, подхватив малыша, сажаю его на колени, он даже не испугался будто ждал именно этого.

— Будем знакомы, сын, — Алдар, но лучше папа.

— Ник, — отвечает ребенок, — но лучше сынок.

И мы начинаем смеяться, Оюна смотрит на нас и улыбается, как же я рад видеть вас, любимые мои.

— Мы пока поживем с тобой, — говорит Ник.

— Почему «пока» сынок? Вы всегда будете со мной, а я с вами, и никуда не отпущу.

--">