Сергей Викторович Васильев - Туда, где ждут тебя... [СИ]

комара. Вот с этой кровавой печатью я и вернулся тогда домой — живым доказательством неистребимости вредных кровопийц.

Здесь лес другой. Он красивый, яркий и чужой. Непривычный. Даже амазонская сельва куда привычнее, чем лес Аллона, пусть и во много раз опаснее его. Растения кажутся живыми. Что это я пишу? Разумеется, наши растения вовсе не мертвые. Но здесь… Они больше похожи на животных. Любопытных, веселых, исследующих новую территорию вовсе не затем, чтобы заселить ее, а так, ради интереса.

Когда я сидел, зеленый ус поднялся из травы, повертелся, словно осматривая меня со всех сторон, потыкался в ноги, долго исследовал магнитные защелки на ботинках, а потом недоуменно затрясся и нырнул обратно. Да-да, именно всё так и было. Я даже рассмеялся, так он мне напомнил колючего ежика, который приполз к нам тогда под дверь и долго фыркал, пугая. А ты смотрела на него и гладила мягкие колючки, пока я не обнял тебя и не увел в наш лесной домик.

Гриша договорил и сделал несчастное лицо. Оказывается, его вежливо попросили убраться из поселка. Без меня. Он попытался доказать, что я не смогу общаться с аллотаврами. Оказывается смогу. К вечеру должен был прийти мастер из соседнего поселка, который мог говорить с людьми без переводчика.

Гриша ушел. А сегодня пришел мастер.

Слова из пасти выходили странными, но понятными. Его зовут Эрро. И он строит дома. Больше про себя он не стал рассказывать. Но я видел, как уважительно к нему относились и склоняли головы. Еще он спросил, каким количеством людей я управляю. Я честно ответил, что двадцатью. Тогда Эрро склонил голову передо мной.

Старейшина отвел нас в общий дом, нам принесли еду, и мы сидели до захода солнца, хрустя жареными жуффами, и пытались понять друг друга.

Эрро показал мне камень. Точно такой же, какой вручили мне у развалин моего дома. Не формой, конечно. Форма у него многообразная. Подозреваю, что окрестные скалы сплошь состоят из этой породы.

Показал и сказал, что строят именно из него. Я усомнился. Ведь я хорошо помнил, что дома и для людей, и для аллотавров не были каменными. Они казались деревянными. Мог бы промолчать, да.

Тогда Эрро ответил, что завтра я увижу, как он будет строить дом.

Увижу.

Но почему-то так никто не сказал мне — из-за чего рухнул мой дом, а ведь именно для этого они меня и звали.

Я беспокоился. Так, немного. Предчувствия. Завтрашний день всё решит.

До завтра, Марина. До завтра!

Сергей.

14.006.170 л.л.

Электронная метка: при написании использована программа «Новояз».

Ты не представляешь! Нет, действительно не представляешь! Это надо видеть, это надо слышать, это надо… чувствовать. Да. Вот верное слово. Чувствовать.

Аллотавры пришли ранним утром, еще когда местное солнце не поднялось из океана. Вместе с Эрро были помощники — из местных строителей, как я понял. Я быстро оделся и поспешил за ними. В руке, или точнее, в лапе Эрро держал тот камень, что показывал мне вчера. Один камень, ничего больше.

Ночью расчистили площадку у крайнего дома — убрали траву и почву. Эрро оставил помощников, в одиночестве прошел по супеси, вминая четкие следы, и положил в центре квадрата зеленый камень. Потом неспешно вернулся к нам.

Ты можешь спросить — зачем я рассказываю так подробно? Ой, Марина, если б я сам знал… Наверно хочу понять то, что видел. Сам видел. Это не россказни заезжего торговца, или галлюцинации подвыпившего реализатора, даже не внушение профессионального гипнолога. Реальность. Непонятная реальность.

Все пришедшие аллотавры выстроились вдоль края площадки. Эрро в центре. Мне он указал место позади себя. Я не знал, что будет. Не знал, как себя вести и что делать. Приготовился смотреть и только.

Мы стояли спиной к морю, к тому же в этом месте деревья заслоняли берег. Но я заметил момент восхода — когда оранжевым светом засияли верхушки самых высоких деревьев, а вокруг загомонили и запищали какие-то мелкие животные. Камень зашевелился. Он словно переминался с ноги на ногу, собираясь прогуляться и решая — в какую сторону пойти. И он рос. Утаптывая грунт толстыми ножками, приминая его кулачками без пальцев, черпая пригоршнями и разбрасывая лопаточками ладоней.

Камень не был живым. Но он рос, становился больше, и земля проваливалась под его тяжестью. Я хотел спросить у Эрро — что я вижу. Что? Аллотавр стоял --">