Сергей Викторович Васильев - Туда, где ждут тебя... [СИ]

безынициативный, пассивный, инфантильный… Достаточно?»

«Нет, недостаточно! Прекрати на себя наговаривать!»

«Мне сейчас всё можно», — и усмехается.

«Ты не в себе, явно, — говорю. — Мы тебе обязательно поможем. Правда, Яся?»

Она часто-часто закивала, но чувствую, что не знает, как помогать. Я тоже не знаю, как ни странно. Как дураки ждем спасателей и высокоумные разговоры ведем о бытие.

«Да не нужен мне никто. И я никому — это ж очевидно. А Ясе нужен ты. Тебе — она. Я вижу».

Видит он, как же. У самого веки слиплись: красные, распухшие, без ресниц и слезятся. И заговаривается. Шок, точно. А эти спасители почему-то всё не едут. Тоже мне, «скорая» помощь! Как человеку плохо, так их не дождешься. А как воробышек поскользнулся, сразу три бригады вокруг суетятся, ему перышки вправляют.

Одно объяснение у меня: режим секретности. Что бомбу прошляпили — да ерунда какая! А вот бригаду «скорой помощи» непременно проверить надо и досмотр ей учинить. Чтобы не похитили тело дорогого нашего зодчего и не отвезли к конкурентам. А уж у конкурентов из него клонов понаделают и заставят по новой технологии дома строить. Нет, отчасти верно, конечно. Пусть человек умрет, но чтоб никому не достался. На такой случай свои врачи должны быть, понимать же надо! А если б не появился я? Если б Яся к Сергею не приехала? Он бы наверняка погиб!

Вот тут я начал рассуждать. Может, не прибудь мы, и бомбы никакой бы не прислали? Вдруг, это связано? Но почему? Для чего такое? Для чего подвергать смертельной опасности нужного человека именно в присутствии его знакомых?

Чтобы иметь свидетелей его смерти? Чтобы мы подтвердили сей факт, и нам поверили, потому что нам никакой выгоды в его гибели нет? Стоп! У меня-то есть выгода! Может, они хотят меня обвинить? Голова от таких мыслей кругом пошла. Ну, не привык я к махинациям. Особенно неприятно, что сам в них участвуешь каким-то боком, а каким — не понимаешь. И как правильно поступить — тоже не знаешь.

Зло берет на этих… Нет, «идиотов» — слишком мягко. Ну, ты поняла, как я хотел выразиться. Хотя, может, всё это и случайность. Мало ли какие случайности бывают и неожиданности. Я вот тоже не предполагал, что жену на другой планете найду. На Земле-то выбор в сто тысяч раз больше. Но и сомнений в его правильности больше. Попробуй, выбери правильно.

Так что, раз Сергей получил бомбу в нашем присутствии, можно считать, что это счастливая случайность. Нам же с Ясей потом, когда расследование вели, никаких претензий не предъявляли. Наоборот, даже поощрение выписали, за адекватные действия по спасению человека. Ну, я не помню точную формулировку — это ж не вчера было.

А тогда я испереживался весь, пока специалистов дождались. Сергей уж и не говорил ничего. Хоть и не больно, а всё ж чувствуется. Мало ли в него какие мелкие осколки попали — их только на сканере выявить можно. Еще, бывает, радионуклидами бомбу заряжают, чтоб уж наверняка прикончить. Но тут не тот случай — у меня диагност на кармане пришит, так он повышение уровня радиации не отметил. Значит, простая бомба была, чисто взрывного действия.

Вот чего делать, когда делать ничего не можешь? На природу любоваться? Оно конечно. Природа там классная. Только смотришь на дерево или на кустик какой, а мысли о другом: дерево, дескать, еще сто лет, а может, и триста, простоит, а человека не будет. Дерево — это природа, ее беречь надо, я и не спорю. Человек, кстати, тоже часть природы. И его не меньше охранять надо. От других человеков, понятное дело. Перед лицом Сергея я и понял тогда в чем ценность жизни.

Приехали. Аж две бригады. Чтобы мешать друг другу. Сначала выясняли — кому везти, потом — куда везти, а после — кто за всё это платить будет.

А Ясю не взяли. Сказали, что посторонние не допускаются.

Там невдалеке скамеечка фигурная стояла, мы к ней отошли и сели рядом. Думали, молчали. Каждый о своем, наверно, кто знает. Решали.

Решили.

Яся руку с колена убрала и меня под руку взяла. И так тепло от этого стало, что и слов никаких не надо — всё понятно. Встали мы и пошли, так и не разжимая рук. Понимаешь, есть наносное, а есть — глубинное, которое так глубоко запрятано, что и не видно его вовсе. Важно суть понимать, себя слушать, тогда и решения правильные примешь. Да только редкость это. Скорее, другого послушаешь и с ним согласишься, чем себя.

Умел всё же Сергей убеждать.

Не встречался я больше с ним. Не знаю. Да вряд ли умер тогда. Кости — они --">