Сергей Николаевич Синякин - Инспектор Внеземелья

никогда не поздно, - сказал Круглов. - Все.

Пошли. Поручи им разбирать оборудование, которое мы везли для СКАНа. Там электронных блоков до черта, можно будет их использовать для ремонта радиостанции. Держись бодрее, Миша, а то у тебя вид, будто ты все надежды похоронил.

- А разве не так? - приподнял голову бортинженер, но Круглов уже открывал овальный люк переходника, ведущий внутрь корабля.

Экипаж планетолета состоит обычно из трех человек. Командир корабля, он же пилот, штурман и бортинженер, исполняющий также обязанности радиста. Однако на этот раз на "Ладоге" летели пятеро. Двое были пассажирами, они летели на орбитальный комплекс заменить старожилов, которые выработали биологический ресурс и должны были возвратиться на Землю. Планета Венера находилась в зоне активности Солнца, излучения светила здесь не рассеивались атмосферой, а оболочка орбитального комплекса полной защиты от них дать не могла. Поэтому был установлен предел времени нахождения на станции, по истечении которого людей надо было возвращать на Землю для реабилитации.

Пассажиров Круглов почти не знал. Оба были из Европейского Союза, один, Эрик Пельер - кажется, бельгиец, - был астрохимиком, а второй, немец Курт Везелен, - астрофизиком. Круглов не знал, как они себя поведут, узнав о случившемся с кораблем. Срывы были вполне возможны, тут самому хотелось завыть от отчаяния.

За команду Круглов мог поручиться. Из каких передряг приходилось выбираться! "Но не из таких", - шепнул внутренний голос. Пассажиры в нарушение инструкций находились в рубке управления. Впрочем, о каких инструкциях можно было говорить в их положении? Для такой ситуации инструкции были не писаны. Пока они отсутствовали, Ярницкий сумел стабилизировать положение планетолета в пространстве с помощью верньерных двигателей, которые, по счастью, уцелели. Правда, это были маломощные ионники, не стоило мечтать с их помощью затормозить планетолет, а тем более разогнать его до нужной космической скорости.

Три пары глаз с надеждой смотрели на вошедших.

Круглов неторопливо прошел на свое место, сел; задумчиво оглядывая присутствующих. Всем своим видом он старался показать, что ничего страшного не произошло. Ну, потеряли реактор вместе с двигателем. Главное, живыми остались. Руки и головы на месте, следовательно, все еще впереди, можно барахтаться, как барахталась лягушка из средневековой притчи в горшке со сметаной.

- Положение серьезное, - сказал он, оглядывая товарищей по несчастью. - Мы потеряли двигатель и реактор, поэтому на данный момент не способны к самостоятельному маневрированию и торможению. Нас несет к Солнцу. Все усугубляется тем, что в период выброса у нас полетело электронное оборудование. Это означает, что теперь мы не можем в полной мере контролировать корабль и лишены связи. Однако положение не безнадежное. Есть определенные пути к спасению, и мы должны их найти. Поэтому на "Ладоге" необходимо соблюдать жесточайшую дисциплину. Более того, каждый получит определенную задачу и должен выполнять ее, не считаясь со временем и не впадая в уныние. Хочу напомнить одну нехитрую истину - человек пропадает, когда он опускает руки.

Он невесело усмехнулся и сказал:

- Времени у нас более чем достаточно. И все-таки времени никогда не бывает слишком много, в самом конце оказывается, что его катастрофически не хватает.

- Боюсь, капитан, вы излишне оптимистичны. - Курт Везелен пригладил волосы руками. - Я не специалист в астронавтике и космической навигации, но думаю, что корабль, потерявший двигательную установку, уже не способен выполнять возложенные на него задачи. Я понимаю, вы беспокоитесь о нас. Я могу вас заверить, что не собираюсь терять человеческий облик и впадать в панику. Но и заниматься бесполезной работой не желаю. Мне думается, у обреченного на смерть всегда найдется занятие, лично я собираюсь заняться профессиональной деятельностью и нахожу это более разумным, чем предпринимать героические, но бесплодные усилия, прекрасно зная, что спасения нет.

Вежливая и лишенная эмоций речь Везелена вызывала раздражение, и Круглов едва не повысил голос, чтобы оборвать немца. Однако он вовремя сдержался. "Не хватало, чтобы сорвался ты, - подумал Круглов. - У немца это просто защитная реакция, он слишком растерян сейчас, но если сорвешься ты, этому не будет никакого оправдания. Тем более что ты-то понимаешь всю безнадежность ситуации. Он держится спокойно, не --">