Вячеслав Геннадьевич Поляков - Долгая дорога в рай. Часть третья (СИ)

разговорчики, - скомандовал Славик, - Вы, папа, идите домывайтесь по-быстренькому, а ты, Дублёр, перекантуй всех лишних в соседнюю комнату, ну и зафиксируй их там, что-ли, чтоб не помешали. А этого субчика. - показал он на Кондрашова, - наручниками к батарее присобачь. Проснётся - поговорим с ним по душам.

-Кстати, Слава, - сказал Георгий Ильич, - если вам не нужно, я заберу себе, что они тут наснимали, хорошо?

-Ильич, зачем тебе это? Сотри и всё.

-Не-е. Мне жене показать нужно.

-??!

-Давненько ей компромата на меня не присылали. Она уж беспокоиться начала: не теряю ли я привлекательность для разведок? Симптомчик, говорит, однако. А тут такие классные девки. Она по ним уровень интереса ко мне определяет. Смотрит и комментирует. Типа: в этот раз тебе каких-то коров посунули, бедненький резидент, значит. Или: эта - лошадь, у той техника никакая, а эта играет так, что Станиславский её пинками бы со сцены погнал.. В-общем, развлекается как может. А сегодня девки просто шикарные. Пусть моя Марго порадуется за меня...

-Ильич, нет слов, - развёл руками Славик. - Бери, конечно, раз такое дело.

-Да, и это... - замялся тесть, - я помогу Дублёру девушек в соседнюю комнату переносить. Чтобы не ударились там, или ещё чего...

-Гы-гы-гы, - заржал Второй, - папа, Вы неисправимы. Правду говорят - бес в ребро...

-Сам ты бес, - обиделся Ильич, - я для дела. Вдруг этот "полковник" снимать не умеет. А я нужный ракурс обеспечу, а ты на видаке фиксируй.

-Гы-гы-гы, - совсем уж заливался Второй, - знаю я Ваш ракурс, папА. Я его крупным планом...

-Тьфу на тебя, охальник, - плюнул Ильич и ушёл в домываться.

-Дублёр, ты зачем пожилому человеку кайф сломал? - с укоризной спросил Славик.

-Да я чо? Я ничо. Пошутил, что вы не понимаете что-ли?

-Над святым не шутят. Может, мне над тобой тоже подшутить?

-Да ладно, чо ты? - улыбочка враз слетела с лица Дублёра, - щас я его допарю и на помощь позову. Помиримся мы, не волнуйся. А девок пусть таскает, мне жалко что-ли? Тем более, они сами не против были, слышал я как они его меж собой делили. Не поверишь - очередь устанавливали. Они щас под кайфом просыпаться начнут - сами на нём виснуть будут, вот увидишь, - и бочком, бочком Второй ушмыгнул вслед за Ильичом.

То ли примирение Ильича и Дублёра почему-то затянулось, то ли дозу Второй неправильно расчитал, но бригада по работе с Ильичом начала просыпаться раньше, чем ожидалось. Тиопентал тот ещё галлюциноген, и просыпающийся после его применения человек не сразу становится адекватным. Пришлось Славику самому брать брыкающегося и бубнящего какую-то ахинею Кондрашова под мышки и тащить в предбанник. Предбанник был большой, бревенчатый с удивительно свежим для бани воздухом. Пристегнув Кондрашова наручниками к батарее, Славик уселся на диван напротив и, в ожидании когда генерал окончательно придёт в себя, задумался.

-"А, ведь , во всём прав тот хмырь. Со всей армией, МВД и спецслужбами воевать не будешь. И народ поднимать нельзя. Только гражданской войны в стране не хватало... Да и без толку. Просто вместо одних к власти придут другие. И очень быстро всё вернётся на круги своя... И власть ОНИ просто так не отдадут... И уничтожать их нельзя. Потому что власть - это госаппарат. А госаппарат - это единственное средство принуждения своего народа к миру и порядку. Другого ещё не придумали нигде и никогда. И возникает основной вопрос философии: что делать?"

За этими размышлениями Славик не заметил, что Кондрашов уже окончательно пришёл в себя и внимательно разглядывает Славика сквозь полуприкрытые веки. Он даже попытался проверить прочность прикрепления наручников к батарее отопления и, звякнувший о трубу металл наручников, отвлёк Славика от дум его тяжких.

-А-а, Владимир Иванович, очнулись, значит? Как здоровье?

-Не дождётесь, - пробурчал Кондрашов.

Тут в предбанник ввалился Георгий Ильич, распаренный, в махровом халате камуфляжной расцветки, с таким же полотенцем на шее и бутылкой " Хайнекена" в руке. Плюхнувшись на диван рядом со Славиком, тесть, мелкими глотками попивая пиво, долго смотрел на Кондрашова. Потом, поставив пустую бутылку на столик, Ильич произнёс:

-А , ведь, я тебя своим другом считал, Вова, - Ильич укоризненно посмотрел на товарища по училищу и добавил, - а ты оказался такой... - он сжал губы, не найдя подходящего сравнения.

-Не я такой - работа такая, - отвернулся Кондрашов.

-Вова, работа подлой не --">