Юрий Романович Охлопков - Безопасное оружие

превращались в ничто под прикосновением луча солдатики.

Кристенсен доходчиво объяснил ему, что абиобластер — самое безопасное оружие, какое только можно придумать, потому что живому, будь это самая ничтожнейшая кошка или даже какой-нибудь жук, оно не может причинить ни малейшего вреда, что (это он наверняка повторял с чужих слов) абиобластер при всей своей безопасности — само воплощение нашего гуманного века, и что поэтому просто необходимо уметь обращаться с абиобластером. И если на Землю и весь Галактический Союз вдруг нападут хищные роботы из другого измерения, все должны выйти им навстречу с оружием в руках, причем с таким оружием, которое роботы при всем своем желании не смогут обратить против людей.

По поводу роботов Ежиков, как самый старший из них, только усмехнулся, но на Женьку вся эта тирада, похоже, произвела более чем должное впечатление, и он с радостью согласился…

В качестве укрытия ребята выбрали эскалаторную площадку между первым и вторым этажами возведенного за прошлую неделю небоскреба, который, однако, еще не успели заселить. Узенькое окошко площадки, похожее на бойницу крепости, выходило на пешеходную улочку, свободную от всякого транспорта — люди по ней в это время дня проходили редко, но все-таки проходили.

Вдобавок окно пропускало свет только в одну сторону — внутрь, и это было на руку стрелкам.

Сначала проковылял старичок с длиннющей, до колен, бородой. Женька было прицелился, но Насер провозгласил, что расстреливать старичков негуманно, и пистолет отобрал.

Потом к подъезду, размахивая сумочкой, приблизилась Нюрка — вредная девчонка, которая училась в одном классе с Ежи и жила водном доме с Кристенсеном. Оба не раз попадали под огонь ее острого языка и теперь вовсю пылали жаждой мести. Насер с удовольствием пальнул по ней, но не попал.

Что-то вроде солнечного зайчика ударило неподалеку и растаяло в густом кустарнике.

— Эх ты, мазила! — упрекнул Кристенсена Ежиков, нажимая на гашетку, Нюрка металась из стороны в сторону, но желтые лучи настигали ее повсюду.

Новенькое платьице «ретро» — короткое, старинное и нелепое, но красивое, — после четырех выстрелов превратилось в жалкие лохмотья, сквозь которые просвечивало голое тело — лучи прожигали одежду насквозь.

Наконец Нюрка заревела, закрыла лицо руками и пустилась в бегство. Ежи пустил ей вдогонку еще один выстрел. До друзей донеслось удаляющееся:

— Хулиганы! Я позову безопасность! Вы у меня еще поплачете!!!

Стрелки лишь ухмыльнулись в ответ: всем известно, что Служба безопасности занимается исключительно ловлей космических пиратов и ничем больше. Но Нюрка могла пожаловаться родителям, и это было куда реальнее…

— Пора сматываться, — проговорил Ежи.

Но «смотаться» так и не удалось: послышались шаги, и в поле зрения товарищей не торопясь вошел не кто иной, как сам учитель Моисей Авдеевич, фигура куда более одиозная и могущественная, нежели какая-нибудь Нюрка и все ее подруги, вместе взятые.

— Вот это мишень! — восторгнулся Насер.

— Что ты?! Он же нас всех на «колы» посадит! — испугался Женька.

— Не увидит, — хладнокровно возразил Кристенсен.

— И потом, у него же неважное сердце. Ему операцию делали, — напомнил Ежиков.

— Не помрет, — все так же хладнокровно возразил Насер. — Ты что, забыл, что это самое безопасное оружие? И вообще отдай пистолет: на эту Нюрку столько зарядов ушло! Последний остался.

Ежи подчинился. Сверкнул луч, и Моисей Авдеевич, пошатнувшись, схватился за грудь. Глотнув воздуха, он упал замертво, ударившись головой о тротуар.

— Что это он? — не понял Кристенсен.

Учитель лежал и не шевелился. Ребятам стало не по себе. Воцарилось жутковатое молчание.

— Так это вы тут хулиганите? — внезапно послышалось сзади. Ребята хором вздрогнули и оглянулись. За их спинами стояли двое улыбающихся мужчин из Службы безопасности — один совсем молодой, другой постарше. К их поясам были пристегнуты дальнобойные газометы с усыпляющей смесью, похожие на бутылки. Прозрачные забрала шлемов были приподняты, из чего следовало, что пускать их в ход «безопасники» не намерены. Да и зачем? Перед ними стояло трое растерянных, испуганных мальчишек, которые к тому же, как видно, убегать не собирались. Старший службист был ребятам знаком: недавно его приглашали в школу как одного из первых учеников Моисея Авдеевича.

— Почему… Почему он умер? — не --">