Александр Шамильевич Хакимов - Sancta simplicita

прошли над котловиной — на этот раз с востока на запад. Под крыльями одного из истребителей полыхнуло огнём: две ракеты «воздух-земля» сорвались с консолей и, оставляя дымные извилистые полосы, помчались вниз, к монстру. Несколькими секундами позже вторая «Гарпия» тоже выпустила ракеты.

Земля дрогнула. Внизу раздался странный звук — будто некий великан смачно причмокнул. Затем послышался резкий свист и следом за ним басовитый гул. Инспектор Тисандье зажмурился, стоя за бронеплитой.

Открыв глаза, он увидел медленно кувыркающиеся в воздухе камни, обломки металла, обрывки плоти, какие-то мутные хлопья. Внизу ворочался белый слоистый дым, заполняющий котловину. Неприятно воняло горелым мясом. Монстр, кем бы он ни был, прекратил своё существование. Поделом тебе, людоед, с ненавистью подумал инспектор и сплюнул. Неудачно сплюнул, прямо себе на куртку. Вокруг гомонили военные, учёные, репортёры.

В котловину спустились солдаты в скафандрах и с дозиметрами. Когда стало ясно, что радиационный фон не превышает нормы, вниз сошли и все остальные.

Впадина была залита густой белой массой, словно тут опрокинулось несколько цистерн со сгущённым молоком. Ходить было липко. От монстра, пожирателя детей, остался лишь обрывок хобота. Инспектор пнул сапогом сплющенную трубу. Мало нам своих извергов, подумал он, так ты ещё свалился на голову неизвестно откуда, пакость этакая… Суетились репортеры, щёлкая фотокамерами. Рядом тихо переговаривались академик Марков и профессор Кимура. Деловито, без суеты, работали военные. И вдруг котловину огласил многоголосый ликующий вопль. Дети, были найдены дети!

Невероятно, но факт: кажется, нашлись все похищенные ребятишки. В «сгущёнке» было притоплено множество больших, мягких коконов веретенообразной формы, и, согласно сканированию в каждом из них находилось по ребёнку! Насколько можно было видеть сквозь плотную полупрозрачную оболочку коконов, дети в них были живы и целы: они шевелились, но выглядели как оглушённые или одурманенные.

Военные развили бешеную деятельность. В котловину опускались вертолёты, и люди спешно загружали в них детей, упакованных в необычные мешки. Инспектор Тисандье ликовал. Он многого, правда, не понимал, но одна мысль переполняла его радостью: дети живы! Подавился монстр, злорадно подумал Тисандье, не смог переварить наших ребят… Он очень любил детей.

Двое солдат, погружавших в вертолёт очередной кокон, неловко задели им полозья машины. Плотная оболочка вспоролась, из кокона вывалился всклокоченный белобрысый мальчишка лет двенадцати, в рубашке и шортах, и плюхнулся в «сгущёнку». К нему бросились сразу несколько человек, но мальчишка вдруг резво вскочил, и побежал — прочь от людей.

Все так и остолбенели.

Побежав к обрывку хобота, мальчик упал прямо на него, и заплакал. Инспектор не верил своим глазам: ребёнок исступлённо целовал серую морщинистую кожу убитого чудовища и что-то выкрикивал, давясь рыданиями.

Инспектор опомнился раньше других. Он наклонился над мальчиком и тронул его за плечо.

— Послушай, сынок… — начал было он.

Мальчик повернул к нему пылающее лицо. Глаза его излучали такую ненависть, что Тисандье попятился.

— Что вы наделали, сволочи! — бешено закричал мальчишка. — Гады, убить вас мало! Будьте вы прокляты!

Инспектор растерялся.

— Послушай… — это подошёл генерал Сандерс. Мальчишка плюнул в него и зарыдал — по-детски, обиженно и беспомощно.

— Он же нас любил… — плакал мальчик. — Там же внутри всё было — и тепло, и свет, и еда… и книги, и игрушки… и музыка… Он же нас спасти хотел… А потом выпустить, когда вырастем… Ненавижу вас, гады! — заревел он и забился в истерике.

К нему подбежали военные врачи. Мальчишка лягался, но медики сумели сделать ему успокаивающий укол. А инспектор прижал обе ладони к щекам. Его вдруг озарило. Это не людоед! Этот невесть откуда взявшийся монстр тоже любил детей. Он, как мог, пытался помочь им. И банда… они вовсе не были преступниками. Они собирали детей, которые никому, абсолютно никому не были нужны в этом проклятом, равнодушном мире и доставляли их сюда… Интересно, рассказали бы эти парни всю правду инспектору? Доверились бы полицейскому?

Тисандье закрыл ладонями глаза. Господи боже, подумал он, да тут же все поголовно любили детей, в этой истории! И я, и так называемые преступники, и это неземное страшилище… Просто мы любили их каждый сам по --">