Владимир Афанасьевич Обручев - Тепловая шахта

его. Он спросил только:

— Приличный человек?

— Вполне-с. Хорошо одет, высокого роста, брюнет, под сорок, деловой.

Петр имел определенную инструкцию в отношении посетителей банкира и наметал глаз, оценивая их социальное положение и причину прихода. Разных просителей, искателей места он сразу различал если не по костюму, то по тону разговора, даже не спрашивая, зачем они пришли, и прямо заявлял им, что господина директора нет дома, а по делам принимают они в банке в такие-то часы.

— Ну, проси. Только намекни, что у меня сегодня еще заседание.

Путилин не любил сам обрывать разговор и выпроваживать посетителя, слишком засидевшегося. Он предпочитал предупреждать через Петра, что его время дорого. Если это не помогало, то почва для прекращения визита была все-таки подготовлена.

Отворилась дверь, и в кабинет вошел человек высокого роста, плечистый, в безукоризненном костюме, с портфелем в руке. Путилин приподнялся ему навстречу и, быстро окинув его взглядом, увидел резкие черты лица, коротко остриженную бородку клином, умные глаза под густыми бровями и почти незаметный шрам поперек высокого лба над левым глазом.

Усевшись в кресло, предложенное хозяином, посетитель заговорил резким голосом, короткими фразами, словно командуя:

— Я один из ваших акционеров. Был сегодня на собрании. Слышал, что банк обладает крупными свободными средствами и намерен расширить свои операции. Могу предложить вам крупное и очень выгодное дело.

«По проведению глубоких шахт?» — подумал Путилин. И тут же ой вспомнил, что утром, просматривая список акционеров, представивших свои акции для получения права голоса на собрании, он обратил внимание на фамилию Ельников, раньше не попадавшуюся ему, против которой стояло: 500 акций. «Не из мелких, и приобрел недавно! Имеет нюх или друзей в банке», — подумал Василий Павлович и произнес:

— Я к вашим услугам.

— Я не задержу вас долго, — сказал Ельников. — И изложу только суть. Если вы заинтересуетесь, — расчеты, сметы, все детали здесь, — он слегка хлопнул рукой, крупной и мускулистой, по портфелю.

— Я слушаю вас.

— Вам, конечно, известно, что горючие материалы дорожают с каждым годом. Уголь, нефть, торф, дрова становятся предметами роскоши. Леса вырубаются, залежи угля и нефти истощаются. Пора подумать о новых источниках тепла для промышленности и для отопления жилищ.

Путилин поднял брови. О кризисе топлива он еще не думал. Если это верно, то на топливе можно хорошо заработать. «Проверим и займемся скупкой лесосек и копей!» — мелькнула у него мысль.

— Интересно, — заметил он, — какие новые источники тепла вы имеете в виду?

— Я думаю, вам известно также, — продолжал Ельников, — что недра нашей земли хранят еще массы тепла?

Путилин кивнул головой, хотя о подземном тепле он помнил только очень смутно.

— Вы имеете в виду вулканы? — спросил он удивленно.

— В России действующих вулканов нет, если не считать далекую Камчатку, — ответил Ельников. — Кроме того, вулканы работают очень неправильно. С ними никакие технические расчеты невозможны. Опасно и ненадежно. Моя идея проще. Я хочу взять источник тепла, верный, огромный и действующий непрерывно и равномерно.

«Какой-то фантазер!» — подумал Путилин и нахмурился. Но посетитель заинтересовал его, и он не протянул руку к часам, чтобы положить конец разговору.

— Наблюдения в глубоких шахтах («Ага!», мелькнула мысль у Василия Павловича) и буровых скважинах доказали безусловно, что запасы тепла под нами везде. Напомню вам, что такое геотермическая ступень (Путилин кивнул, хотя впервые услыхал этот термин). Это линейная величина, на которую нужно углубиться в землю, чтобы температура повысилась на один градус Цельсия. Наблюдения показали, что в среднем эта величина составляет 30 м. Итак, если мы углубимся на 100 м, температура повысится на 3,3°. Углубимся на 1000 м получим повышение на 33°. Углубимся на 3000 м — будем иметь 99°. А так как на поверхности земли, откуда мы начали углубляться, средняя годовая температура также дает хоть 2–3° тепла, даже здесь, в холодном Петрограде, то на глубине 3000 м будет 100° с лишним. Вы понимаете, что это значит?

Путилин поднял глаза к потолку, чтобы избежать пронзительного взора инженера, так и впивавшегося в его лицо, и произнес глубокомысленно:

— Собственно говоря, 100° — это еще немного. Вот если бы 500–600°…

— Немного? — прервал его Ельников. — 100° — --">