В Бирюк - Расстрижонка

эту эпоху — крайний, самый нижний, русский город на Волге. Даже не пограничье, а «заграничье» — ближайшие города — Кострома и Вологда. Вблизи Городца — русских городков нет. Юрию Андреевичу в это время — 7–8 лет.

Потом Андрей отправит его в Новгород. А вот в Городец, мальчик, учитывая его возраст, возможно, поехал с матерью. Фактически — ссылка. Ну не ребёнка же!

Ни о её отъезде туда, пребывании там, возвращении оттуда — данных нет. Но есть авторитетные подозрения, что Боголюбский собирался развестись и жениться в третий раз.

Кстати, Татищев упорно говорит о трёх последовательных женах: русской, булгарке и ясыне. Не путает ли здесь он факты и намерения, порядок и количество браков?

Участие Улиты в убийстве Боголюбского исключается ссылкой на монастырскую запись о её смерти в конце мая 1175 года, за месяц до убийства Андрея. Если этой записи можно верить.

Надеюсь, что в моей АИ обойдёмся без таких загадок — Боголюбский мне… не скажу — нравится, но — интересен. Пусть живёт.

Сейчас происходит другой «тёмный» эпизод.

Историки говорят коротко: Андрей вернулся, женился на «ясыне», привезённой из похода.

А первая?! Улита-то где?! Отсутствие или сомнительность свидетельств позволяет строить очень… «изощрённые» версии.

Например (из дамской худлитры): Ольга Юрьевна, сестра Боголюбского, жена Остомысла Галицкого, выгнанная мужем, живёт у брата в Боголюбово и доводит до Улиты информацию о том, что она — Улита Степановна Кучковна, на самом деле — внебрачная дочь Юрия Долгорукого.

Бздынь… «Лиза изменившимся лицом бежит пруду».

Улита, осознав тяжесть ненароком свершённого греха — сожительства со сводным братом, топиться в Клязьме. Насмерть. Андрей, раздражённый обрушимся на его голову позором само-утопления жены, тут же женится на первой попавшейся наложнице.

Для той части культурного человечества, которая сильно озабочено проблемой тайных детей-родителей — сюжетец очень даже.

Вершиной этого направления литературы является, естественно, Шекспир. Внимательный анализ текста «Ромео и Джульетты» позволяет утверждать, что Ромео — внебрачный сын отца Джульетты, а сама Джульетта — никакого отношения к своему семейству не имеет. Ибо является дочерью служанки-кормилицы, подкинутой ею в хозяйскую семью после гибели господской дочки в ходе землетрясения. О чём знает хозяйка дома. Отчего и строит лже-дочери всякие гадости.

– Выдать замуж! Хоть за кого! Лишь бы глаза мои её больше не видели!

А её муж, глава дома узнаёт правду только по ходу повествования, почему и резко меняет любовно-отеческое отношение к девочке на крайне негативное.

Мда… Шекспир писал для лондонского простонародья, но — загибал красиво. Хоть и — не матом.

Для точности замечу: Татищев, ссылаясь на недошедшую до других исследователей летопись, утверждает, что жена Степана Кучки была-таки любовницей Долгорукого. Суть сюжета об основании Москвы при этом выглядит так.

Долгорукий куда-то, типа Торжка, ходил походом. По дороге домой решил навестить свою «пассию». Но Стёпушка, который — Кучка, про то узнал и решил сбежать. Однако Долгорукий оказался резвее, Кучку поймал и казнил.

Кто с кем спал — понять уже трудно. Но Москва от этого — основалась.

Есть очевидные доводы — не опровергающие! Опровергнуть утверждение: «он с ней спал» — практически невозможно. Но — ставящие под сомнение.

В ту весну в Москву съехалось 6 рюриковичей из разных мест. Для выяснения отношений в «любовном треугольнике» — многовато. Ещё: вятичи на Москва-реке в эти и предшествующие годы — поданные Черниговских князей, а не Суздальских. Что даже Долгорукого несколько ограничивало в его… секс-туризме. Встреча князей была поминальной — «сороковины» сына Долгорукого Ивана, хорошо знакомого лично, союзника и соратника и муромско-рязанского Владимира, и Свояка, несколько месяцев назад отдавшего Ивану Курск.

Наконец, ежели бы Долгорукий был интимно знаком с женой Кучки, то, имея основания предположить происхождение Улиты от себя, никогда бы не позволил бы сыну Андрею на ней жениться. Ибо князь Юрий не только любил сладкое вино, жирную еду и мягких женщин во множестве, но и был человеком весьма богобоязненным, к нарушению «Закона Русскаго» и «Устава церковного» — вовсе не склонным.

Итак, если исключить столь приятные сентиментализму идеи типа: «И про отца родного своего, ты, как и все, не знаешь ничего», а также отбросить гипотезы техно-панка о --">