Брюс Стерлинг - Глубинные течения

высокая и бледная женщина с неизменными кругами вокруг глаз – Квейд Альтман. Она родилась на планете с силой тяжести в два раза меньшей, чем на Сушняке (или Земле, это все равно) и достигла роста в восемь футов. Постоянно жалуясь на мигрень, она все время пролеживала за трехмерной мозаикой. Девятой, предпоследней в этом импровизированном списке, находится моя, в то время, подружка – Миллисент Фаркар. Невысокая, курносая, рыженькая, скорее пухленькая, чем стройная. Встретились мы за год до того на Мечте, как раз перед поездкой на Сушняк: после одной особенно отвязной вечеринки я проснулся в ее постели. Нас вроде уже представляли друг другу, но имена сразу забылись, и наше повторное знакомство оказалось более чем приятным. Следующий год прошел в состоянии, близком к идиллии.

И, наконец, я, Джон Ньюхауз. Мне хотелось бы, чтобы вы понимали: сегодняшний я и герой этого повествования – не одно и то же лицо. Человеческая сущность изменчива, жизнь не стоит на месте; если не считать теперь уже смутных воспоминаний, у меня нет ничего общего с тем, кто называл тогда себя моим именем.

Тот Джон Ньюхауз был сыном купца с планеты Баньян и получил лучшее из возможных в такой глуши образование. По политическим соображениям и из простого тщеславия я говорил всем, что родом с Земли. Как и на большинстве сектантских планет, на Сушняке все терранское пользовалось особым уважением. И весьма кстати. Рост мой – пять футов и десять дюймов, волосы темные и начали редеть на затылке, но это я признавать отказывался. Пробор слева. Глаза тоже темные, на левом – сероватое пятно, вроде катаракты (я капнул туда однажды по чьему-то недоброму совету синкопина). Из-за постоянного сидения в четырех стенах я был бледноват, но опыт подсказывал, что это легко поправить. Нос слишком крючковат, чтобы быть красивым. Должен признаться, я был изрядный франт и особенно любил носить кольца, нередко по пять штук сразу; их у меня имелось десятка два. Было мне тогда тридцать пять ... прошу прощения, милостивый читатель, если я еще не поклялся говорить только правду – сорок три стандартных года. Имени отца моего я не назову. Фамилию «Ньюхауз» я позаимствовал у своего жилища, как некогда принято было на Земле. До отправки в рейс я зарабатывал себе на жизнь, поставляя синкопин старым друзьям на Мечте. Занятие не столько прибыльное, сколько увлекательное. В свободное время я разрабатывал более дешевые и действенные способы извлечения синкопина из исходного сырья – жира. Хорошо было, можно сказать – рай земной. А потом все рухнуло. Ширившаяся торговля синкопином не осталась незамеченной. Конфедерация – на ладан дышащее содружество миров – издала соответствующий указ, Сушняк услышал и, что попросту невероятно, подчинился.

Печальную новость принес наш поставщик, сушнец Андару, бывший китобой. То, что он называл «рыбьим жиром», доставалось нам за символическую плату: другого применения данный продукт не находил – жир не горел, а сами сушнецы отказывались употреблять его в пищу, считая ядовитым. Ну и дурачье, радовались мы. В семнадцатый день десятого месяца того года в дверь постучали и я пошел открывать.

– Это Андару, – гаркнул я в кухню, где в это время обедали остальные.

– Вот и славно! Здорово!! Просто замечательно!!! – как обычно, известие об очередном галлоне подняло настроение всей компании.

– И с ним кто-то еще, – добавил я тише, когда из-за спины сушнеца выглянул молодой блондин с острым носом и протянул мне руку:

– Привет. Я Дюмонти Калотрик, для вас просто Монти, – жизнерадостно представился он. – Только с орбиты, прослышал тут о широких возможностях, ну вы понимаете... – он подмигнул и прижал большой палец к указательному так быстро, что Андару ничего не заметил. – Побродил по округе, встретил ваших друзей, решил присоединиться к ним или даже вас разыскать, – лицо его вдруг отразило полную растерянность, – а может и совета спросить...

– Проходите, присаживайтесь, – пригласил я. – Погодите, вы уже обедали?

– Да, – отозвался сушнец.

– А я еще нет, – возразил Калотрик.

– Раз так, прошу сюда. Берите тарелку и знакомьтесь со всеми. А мы с нашим старым другом пока займемся делами.

– Весьма признателен, мистер ... э-э-э...

– Ньюхауз, – помог я, подталкивая его к столу.

– А ты не будешь, Джон? – забеспокоился Андару.

– Я уже поел, – соврал я. – Cегодня готовила Агатина Брант, и один вид ее кулинарной ереси вызывал у меня несварение. --">