Юрий Александрович Никитин - Скелет в шкафу

штаны, – посоветовал я серьезным голосом. – Калоши все прикроют.

Мышки Медведева на меня не обратили внимания, им люди просто люди, мало ли их бегает по свету, хотя и поменьше, чем самих мышей.

Я аккуратно перенес клетки в свой кабинет, заодно просматривая заново все работы Медведева. В самом деле творческие натуры более склонны как к творчеству, так и к злодейству. Мне кажется, за попытки нарушить законы природы и законы уголовного права отвечает одна и та же извилина. Наука – это точность, порядок, закономерности, а любое научное открытие нарушает строгий порядок.

В дверь стукнули, я оглянулся, Геращенко вошел непривычно тихий, посмотрел на меня как-то странно и даже вроде бы с некоторым испугом.

– Володя… там к тебе пришли…

– Пусть заходят, – ответил я автоматически, поднял голову и всмотрелся к его лицо. – Остап Шухевович, что стряслось?

Он сказал почти шепотом:

– Пойдемте, пойдемте… Это в моем кабинете.

Я не сопротивлялся, очень уж необычно ведет себя наш завлабораторией. Его кабинет на этом же этаже, мы прошли мимо ряда дверей, он торопливо распахнул дверь в свой кабинет. Я замешкался, но он втолкнул меня и так же быстро закрыл следом, будто опасается, что в испуге выскочу обратно.

У окна спиной ко мне мужчина, заложив руки за спину, повернулся, высокий и аристократичный, в безукоризненном английском костюме, седые волосы аккуратно подстрижены, удлиненное лицо лорда, строгое и высокомерное, холодный взгляд и безукоризненная выправка кадрового военного в десятом поколении.

– Здравствуйте, – сказал он ясным четким голосом, в котором мне послышалось лязганье затвора, – меня зовут Аркадий Валентинович, я заехал к вам по несколько необычному делу. Аркадий Валентинович Мещерский.

– Слушаю, – сказал я настороженно. – Звучит как княжеский титул.

Он сдержанно улыбнулся, дескать, так оно и есть, указал на одно из кресел у стола, единственного в нашем отделе, где вся столешница представляет огромный компьютерный экран.

– Присядем? Я не задержу вас надолго.

– Ничего, – ответил я. – Я привык к сидячей работе.

Он сел напротив, такой же прямой, элегантный, возраст заметен только по седым волосам и паре глубоких морщин, а так силен, бодр и в постоянной готовности к экшену, это просто излучается от его сильного тела.

Я подумал, что стоять перед ним еще хуже, словно подчиненный, и сел, слегка отодвинув стул в сторону.

Он некоторое время всматривался в меня, словно надеялся увидеть что-то сверх того, что я изволю экспонировать посторонним, я не двигался, рассматривал его спокойно и сдержанно, хоть вы там и князья, но мы – ученые, а это в нашем мире неизмеримо выше. Уже выше, хотя мало кто это понимает.

– Наша сотрудница дала вам крайне лестную оценку, – сообщил он. – Вы показали себя крайне… крайне проницательным человеком. И с завидной легкостью распутали сложное дело.

Я пробормотал:

– Не думал, что вы из полиции.

Он чуть наклонил голову, не подтверждая и не отвергая, сказал ровно:

– Позвольте, перейду сразу к делу. У нас сейчас примерно такая же нештатная ситуация, и нам сверху посоветовали не менять коней на переправе.

Я постарался держать голос в той же ровной и безинтонационной тональности:

– Надеюсь, вы понимаете, что я не ваш конь?

Он не отрывал от моего лица внимательного взгляда, ответил чуть замедленно:

– Ученые вообще стараются ни от кого не зависеть… но деньги на фундаментальной науке не заработаешь.

– Да, – согласился я. – Это единственный крючок, на который нас ловят.

Он чуть наклонил голову.

– Значит, у нас есть шанс договориться.

Я пробормотал:

– Простите, но, как вы понимаете, меня не столько заинтересовало… сколько безмерно удивило и даже покоробило, что вы обращаетесь ко мне, человеку со стороны. Даже, простите, из другого мира.

Он поморщился, уже заметно, что ему в самом деле очень не хочется обращаться ко мне, своих орлов хватает, но кто-то велел, а приказы надо выполнять, выдержал мой взгляд и ответил с прежней интонацией:

– Сработало два момента. Первое, вы настолько блестяще, не побоюсь этого слова, в течение кратчайшего времени выяснили, кто похитил грант в двенадцать миллионов долларов из вашего Центра инноваций… это впечатлило, тем более, все отметили инновационность преступления. Все-таки и преступники действуют в рамках известных им правил, и, увы, правоохранительные работники не блещут поисками новых методов. --">